Глава 6. Порыв

 

«О, сколько боли, горечи, столь редких встреч

И памятных вечерних разговоров

Приносишь ты, и трудно уберечь

Себя от лишних споров.

 

Есть две меня, одна – я ненавижу,

Тебя, себя, меж двух огней стою,

Но я другая… Не хочу признаться,

Но признаюсь – другая я тебя люблю.

 

И были слезы по ночам, воспоминанья,

О встретившихся взглядах – быстрых, тайных,

А все казалось не случайным,

Таким родным, любимым, но печальным.

 

О, как люблю тебя я ненавидеть,

Но думаю с тоской –

Любить тебя я ненавижу,

Но каждый день живу с мольбой.

 

И даже здесь, сейчас, когда пишу –

Не слушаются меня строки,

Прости! Прочь от меня, молю…

О, как тебя я ненавижу! И люблю.»

(Автор неизвестен)

 

 

Я никогда не любила пасмурное утро. Серое небо, низкие тучи и противная морось угнетали меня, а в голове появлялись самые гадкие мысли. В такие моменты ничего не хотелось, кроме, как закрыться в комнате, спрятаться под одеялом и больше ни о чем не думать. А сейчас октябрь подходил к концу, а это означало, что солнца будет все меньше и меньше, наступят серые и холодные дни, которые я ненавидела всей душей. В последнее время я очень часто мерзла по утрам и не хотела идти в Большой Зал, дабы избежать постоянного шума и гула голосов. Но каждый раз я пересиливала себя, выходя из спальни и направляясь на уроки. Я даже не пыталась казаться приветливой и дружелюбной с одноклассниками, я просто молчала, говоря только по делу.

 

В то утро я вышла в общую гостиную Слизерина позже, чем обычно и немного удивилась, увидев, что в помещении все еще толпятся ученики. Большая их часть стояла около доски объявлений, и оттуда доносились радостные возгласы и крики. Я уже хотела подойти к ребятам, чтобы выяснить, какие же новости их так обрадовали, как ко мне подбежала раскрасневшаяся, но довольная Эдвина.

 

- Белла, ты себе даже не представляешь! В субботу будет праздничный бал в честь Хэллоуина! – воскликнула девушка. – Времени осталось мало, так что советую тебе уже подумать о паре!

 

С этими словами Уилкис умчалась к другим одноклассникам, которые были не менее возбуждены. Толи потому что у меня было плохое настроение, толи потому что с детства родители таскали меня по балам, я отреагировала на эту новость более чем спокойно. Никогда не любила подобные мероприятия и ходила на них лишь только тогда, когда это было крайне необходимо. Они мне всегда казались скучными и бессмысленными, и поэтому, оказавшись на каком-то приеме, я предпочитала отсиживаться где-то в дальнем углу, а потом старалась как можно скорее отправиться домой. Но этот бал был моим первым в Хогвартсе, так как на такие торжества пускали только учеников, начиная с четвертого курса. Наверное, поэтому я чувствовала небольшое любопытство на счет того, что там будет.

 

Я направилась в сторону выхода из гостиной и в следующий миг стала, как вкопанная. Около двери стоял Том Риддл и мило беседовал с какой-то блондинкой. Она улыбалась ему очаровательной улыбкой, изредка, как бы невзначай, касаясь его руки. Том так же улыбался ей в ответ, и, как мне показалось, был совсем не против того, чтобы она до него дотрагивалась. Это меня разозлило еще больше, и теперь я понимала, что мое настроение безнадежно испорчено на весь день. А еще меня раздражал тот факт, что эта блондинка была настоящей красавицей, с пропорциональной фигурой, роскошными светлыми кудрями и правильными чертами лица. Я, конечно, не была уродиной, но эта девушка заставила меня признать все мои недостатки. А еще я была просто уверенна, что этой ночью ей и Тому скучать не пришлось. Она, конечно, была для него очередной красивой игрушкой, которую он бросит через несколько дней. Но и этот факт не смог меня успокоить. Я едва сдерживала желание подбежать к парочке и растащить их в разные стороны, но отлично понимала, что если стану закатывать сцены ревности, то это будет выглядеть как минимум странно. Я ревновала Риддла, в этом не было сомнений, а это могло только значить, что я неравнодушна к нему. Так не хотелось это осознавать! Эта мысль одновременно угнетала меня и давала надежду на будущее. Глупо было полагать, что эти чувства приведут меня к чему-то хорошему, но дороги назад уже не было.

 

В Большой Зал я вошла в самом скверном расположении духа за последние несколько недель. Мне было абсолютно безразлично бурное обсуждение предстоящего бала, не было настроения общаться с одноклассниками, аппетит пропал окончательно. Я сидела за столом и меланхолично ковыряла вилкой яичницу, а в голове то и дело возникала нежеланная картина из сегодняшнего утра. А ведь на месте той девушки могла быть и я! Вот только надолго ли? Ответ на этот вопрос я получила спустя несколько секунд – в Большом Зале появился Риддл, в гордом одиночестве. Украдкой взглянув в его лицо, я поняла, что Том перебывает в весьма неплохом настроении. Минуты через две в Зале появилась та самая блондинка, и она, в отличие от школьного старосты, была не так уж и довольна. Про себя я ехидно усмехнулась, представив, как Том объясняет девушке, что между ними все кончено. Но, тем не менее, это не смогло поднять моего настроения. Даже тот факт, что Том был сегодня ночью с другой, заставлял меня выходить из себя, и мне приходилось сдерживать свои эмоции из последних сил. Возможно, где-то в глубине души, я хотела быть ближе к нему, и хоть - немного побыть рядом с Риддлом, но разум вытеснял эти желания из моего сердца.

 

Когда зал изрядно опустел, я поднялась из-за стола, так ничего не съев, и поспешила к выходу. Хотелось поскорее попасть на урок, где можно было с головой углубиться в приготовление зелья. Это занятие всегда отвлекало меня от ненужных мыслей, заставляя сосредоточиться лишь на добавлении ингредиентов.

 

На выходе из Зала я услышала, как меня кто-то окликнул, и резко обернулась. Это был, конечно же, Том Риддл. Он стоял около дубовой двери, прислонившись спиной к стене. Я нехотя остановилась и повернулась к парню.

 

- Чего тебе? – намеренно грубо спросила я.

 

- И опять ты не в духе, Белла… - покачал головой парень.

 

- Интересно, почему у тебя возникли такие подозрения?– я притворно нахмурила лоб. - Может быть, потому, что некоторые личности решили с самого утра подпортить мне настроение своими глупыми вопросами?

 

- И что же это за такие нехорошие личности? – с иронией в голосе произнес Том.

 

Я стояла напротив парня, с презрением глядя в его лицо, а он лишь непринужденно улыбался. Из-за этого мне было до невозможности трудно держать себя в руках, не срывая со своего лица маску неприязни.

 

- Готовишься к празднику? Уверен, что ты согласишься пойти со мной на бал.

 

Я удивленно посмотрела на Риддла. Что-то в глубине моей души вдруг радостно запело. Тихий внутренний голос подсказывал мне, что я должна согласиться на его предложение, что рядом с Томом, наконец, смогу почувствовать себя самой собой. На миг я представила себе, как мы вместе заходим в Большой Зал, он держит меня под руку, и все пары оборачиваются, глядя на нас и удивляясь, как я смогла завоевать такого парня, как Том Риддл. Это было так заманчиво и… так далеко от реальности. Но я не могла позволить себе эту слабость.

 

- Почему ты решил, что я соглашусь? – спросила я. – А как же та очаровательная блондинка, с которой ты так мило беседовал утром?

 

В моем голосе слышались нотки издевки, но это, как обычно, не подействовало на школьного старосту. Интересно, его можно хоть как-нибудь вывести из себя? После моего вопроса он еще шире улыбнулся и внимательно посмотрел в мои глаза.

 

- Значит, ты все-таки ревнуешь, - самодовольно проговорил Том.

- Еще чего! Было бы кого ревновать! – воскликнула я. Здесь я уж точно покривила душой – в тот момент, когда я увидела Тома с девушкой, я была готова применить к ней все существующие Непростительные заклятья сразу. Но Тому об этом знать необязательно, ведь так?

 

Риддл хмыкнул, но больше ничего не сказал по этому поводу. А до меня только сейчас дошло, что мои руки судорожно теребят застежки мантии, рискуя их оторвать. Я поспешила спрятать их за спину.

 

- Значит, на бал мы идем вместе. Или тебя уже успел пригласить этот недоумок Лестрейндж? – сказал Том.

 

- Я очень надеюсь, что он так и сделает, - произнесла я. – Уж лучше пойти вместе с ним, с чистокровным волшебником, чем с тобой, непонятно кем! Может быть ты маггл, без роду, без племени, а? Не понимаю, как тебя вообще в Слизерин распределили? Хотя, как по мне, то ты и Хаффлпафа не достоин!

 

Я выпалила эти слова на одном дыхании, опустив взгляд к полу. Я понимала, что не смогла бы говорить подобные вещи, смотря парню в глаза. Повисла тишина, Том смерил меня долгим и тягостным взглядом. На миг мне показалось, что на в его глазах отразилась безысходность, обида и боль, но, скорей всего, это была просто игра моего воображения. В следующий момент выражение лица Тома стало вновь бесчувственным и равнодушным, сейчас, он, как никогда напомнил мне каменную статую. А его серые глаза потемнели, став почти черными. Их взгляд был столь ледяным и пугающим, что я невольно поежилась. Казалось, что у этого человека никогда не было никаких эмоций и переживаний, что у него никогда не было души. Я отпрянула назад от парня, желая, как можно скорее убежать на урок, чтобы больше ни минуты не оставаться в его обществе. Но Том внезапно подался вперед и схватил меня за запястье. Его хватка была железной, а пальцы холодными, как лед. Я задрожала. Его губы растянулись в улыбке – холодной и злой.

 

- Хорошо, Беллатрикс Блэк. Если не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. Хочешь идти на бал с Лестрейнджем – пожалуйста. Но очень скоро ты будешь ползать на коленях у моих ног. Я не бросаю слов на ветер, поверь.

 

С этими словами Том отпустил мою руку, а, я, не задерживаясь здесь больше ни на секунду, кинулась в сторону лестницы. Я не хотела оборачиваться и видеть его бесстрастное лицо и темные глаза. Мне хотелось выкинуть из головы этот момент, и больше не вспоминать о странном поведении Тома, о его уверенном голосе. Первое, что я чувствовала – был страх. Я не понимала, почему так испугалась школьного старосту, это было совершенно непонятное чувство, на уровне животных рефлексов. Мне просто хотелось больше никогда не попадаться ему на глаза. Я почему-то была уверенна, что Риддл действительно не оставит меня в покое, особенно после моих слов. Я оскорбила его, а такие люди, как Том, этого не прощают. А что, если он начнет мстить? Об этом, наверное, лучше не думать.

 

Еще я чувствовала сожаление и разочарование. Ну, кто меня дергал за язык? Зачем я ему сказала эти слова? Это было мерзко и отвратительно! На душе было так гадко, как никогда прежде. Мне так хотелось, чтобы этот разговор оказался кошмарным сном, о котором я просто-напросто могла забыть. Я была уверенна, что теперь не смогу смотреть в глаза Тому. Внутренний голос говорил мне, чтобы я поскорей бежала к нему, извинялась за оскорбления, но моя гордость не позволяла даже смотреть в его сторону.

 

Я остановилась посреди коридора, совершенно не в силах идти на Зельеварение. Кружилась голова, сердце бешено стучало. Поняв, что я еле держусь на ногах, я рухнула прямо на пол, закрыв лицо руками. Волосы мои растрепались и теперь беспорядочной копной покрывали спину, но мне сейчас было совершенно не до того, как я выгляжу. Как же я жалела, что сказала Риддлу столько оскорблений! Я ведь осознавала, что это его ранит, что это его самое слабое место. И я так беспощадно по нему ударила. И почему я такая несдержанная?

 

Когда я снова вспомнила секундное выражение его глаз, то чуть не заплакала. Тогда он впервые показался мне человеком – таким одиноким, закрытым от людей и несчастным. Почему я так отношусь к Тому? Неужели просто потому, что он решил меня соблазнить? Ведь я, собственно о нем ничего не знала, кроме того, что он лучший ученик школы и самый видный парень. Так глупо себя повела…

 

А ведь я хотела пойти с ним на бал! Ведь он мне нравился, так же как и другим девушкам школы, если даже не больше. Я ведь хотела его так же, как и он меня, но мне стоило больших усилий это признать. Два месяца я врала самой себе, но дальше так продолжаться не могло. Произошло то, чего я боялась больше всего на свете – я влюбилась. И не в кого-то, а в Тома Риддла! Я прижалась щекой к холодной каменной стене, чтобы хоть как-то прийти в себя от своего открытия. Но все стало казаться еще более сложным и запутанным. Что же мне теперь делать со своими чувствами? Как с ними бороться? Как случайно не выдать их Тому?

 

Возможно, стоило с кем-то посоветоваться? Но меня никто не поймет. Люциус? Он только посмеется и скажет, что я ничем не отличаюсь от других девушек школы. Рудольфус? Скорей всего, начнет ревновать. Эдвина и Алекто? Завтра об этом будет знать вся школа, а мое лицо окажется на обложке «Ведьмополитена» под заголовком «Одна из сестер Блэк жаждет объятий старосты-ловеласа». Нарцисса? Смешно. Андромеда? Еще лучше – придется слушать нотацию о том, что мне сейчас важнее думать о сдаче СОВ в следующем году, чем о парнях. И она будет права. Но я больше не могла себя сдерживать!

 

И вдруг мне стало обидно, обидно до слез – я с самого детства пыталась всячески отгородить себя от подобных чувств, а тут внезапно в мою жизнь врывается Том Риддл и рушит мой хрупкий мир. Как же я ненавидела и любила его одновременно!

«Мой дорогой Том… Ну, зачем ты так со мной поступил?.. Как тебе удалось влюбить в себя? Ведь это было невозможным! Или ты вправду всесилен?» – отчаянно думала я.

 

Не знаю, сколько я так просидела на каменном полу в сыром подземелье, но я успела изрядно продрогнуть. Укуталась в тонкую школьную мантию, но с пола не встала. Мне было плевать. Ну, простужусь, и что? Пролежу неделю в больничном крыле, ничего со мной не случится. Там хоть смогу разобраться в своих чувствах, возможно, отделаться от влечения к Риддлу. Но, видимо, это мне не светит – я всегда отличалась крепким здоровьем. Так что придется выпутываться своими силами. Если бы было такое зелье, которое могло излечить от влюбленности... Но я отлично знала, что зелья помогают только от приворота. Но ведь я сильная и смогу с собой справиться! И после того, что я сегодня сказала Риддлу, он не будет ко мне приближаться… И опять, вспомнив об этом инциденте, на душе снова стало так плохо. Кажется, это называется болью? Или чувством вины? Что-то слишком много событий для одного утра – новость о бале, Риддл в компании блондинки, разговор с ним, осознание факта, что я впервые в жизни влюбилась...

 

- Белла! Белла!

 

От неожиданности я подскочила. Передо мной стоял Малфой, за ним, чуть подальше, топтались Розье и Эйвери. Удивительно, а я и не заметила, как закончился урок. Теперь весь коридор был наполнен четверокурсниками со Слизерина и Гриффиндора. Некоторые, проходя мимо, с интересом поглядывали в мою сторону, у них на лицах читалось недоумение: довольно странно выглядело то, как я расселась посреди коридора. Я подняла глаза на Люциуса.

 

- Белла, ты что, не выспалась и решила лечь спать прямо в коридоре возле кабинета Зельеварения? Не замерзла? – смеясь, спросил Люциус.

 

Ничего не отвечая, я схватилась за его руку, поднимаясь с пола. Мне совершенно не хотелось отвечать на его вопросы, да и вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Странно, но смех Люца вовсе меня не раздражал, мне было плевать. Я шла по коридору, словно зомби, совсем не обращая внимания на парней, которые пытались достать меня шутками о том, как нашли меня сидящую посреди коридора. Мои мысли витали вокруг Риддла.

 

- Да, кстати, Белла, тебя Лестрейндж после завтрака искал, - обратился ко мне Розье.

 

- Догадываюсь, зачем, - хмуро пробормотала я, смотря перед собой.

 

В то время мы поднялись на второй этаж, где располагалась аудитория Трансфигурации. Странно, но сейчас мне было даже плевать на то, что целых полтора часа придется слушать Дамблдора. Хотя, уж лучше это, чем терзаться мыслями о том, кто так мне далек и кто никогда не принесет мне счастья. Возле кабинета я нос к носу столкнулась с Лестрейнджем. Он, как обычно, широко улыбнулся мне, я тоже попыталась выдавить из себя какое-то подобие улыбки, но, кажется, у меня получилась какая-то странная гримаса. После нашей прогулки в субботу мы даже не пересекались. Рудольфус, как мне показалось, избегал встречи.

 

- Пойдешь со мной на бал? – тут же спросил парень, продолжая улыбаться. И улыбка эта была искренней и теплой. Возможно, раньше я бы перед ней не устояла, но теперь, будучи под действием чар Тома, мне было плевать на флирты Лестрейнджа и других парней.

 

Посмотрев на него, я молча кивнула. Что мне нравилось в этом человеке, так это прямолинейность. В отличие от Тома, он никогда не ходил вокруг да около, а говорил сразу все так, как есть, и от этого было намного меньше проблем.

 

- Ну, вот и славно, тогда в субботу оторвемся. Удачи.

 

С этими словами Рудольфус спешно удалился, оставив меня в толпе одноклассников рядом с классом Трансфигурации. Мне почему-то показалось, что последнюю фразу он произнес как-то не совсем обычно. С разочарованием, что ли? Не знаю… Наверное, мне просто в последнее время очень часто что-то мерещится.

 

Я вздохнула и поплелась в только что открывшийся класс, чтобы успеть занять почетное место за последней партой. У слизеринцев довольно часто вспыхивали споры насчет того, кто будет сидеть на Трансфигурации сзади, поэтому лучше всего было сесть туда раньше остальных. А там можно и половить ворон. В моем же теперешнем состоянии это было единственным, на что я была способна.

 

 

***

 

 

Итак, передо мной вырисовалась настоящая картина из бульварного романа для престарелых колдуний и старых дев. И главной героиней была я сама. Я влюбилась в Тома Риддла, который хотел со мной переспать, но была вынуждена встречаться с Рудольфусом Лестрейнджем, чтобы Том, ни в коем случае не узнал о моих чувствах к нему. А еще мне постоянно приходилось прятаться под масками неприязни и презрения, оскорблять Тома и делать все, лишь бы он находился как можно дальше от меня. Но почему? Я сама придумывала себе проблемы и углублялась в них с головой.

 

После нашего последнего разговора я встретила его всего раз, но наша встреча не принесла ничего хорошего. Был вечер, я шла с ужина по темным коридорам замка. Тома я увидела сидящим на одном из диванчиков на третьем этаже. Он оперся спиной о стену, ноги забросил на сидение, пристроив на коленях книгу. Прежде я могла увидеть его в одиночестве только лишь в библиотеке, когда он готовился к занятиям. Да и то – за одним из стеллажей обязательно должна была притаиться стайка поклонниц, которые пришли полюбоваться тем, как учится их герой. Но на данный Том показался мне совсем не таким, каким казался прежде – холодным и неприступным, он был одиноким и подавленным. Неужели это из-за меня? Я была готова провалиться сквозь землю, лишь бы только он смог забыть об утреннем инциденте. Я спряталась за колонной, наблюдая за тем, как он апатично перелистывает страницы книги. Его глаза были устремлены в одну точку, и я могла поклясться, что он не читает, а поглощен какими-то раздумьями. Мне так хотелось покинуть свое укрытие, подойти к нему, сесть рядом, обнять, сказать что-то, что бы могло его успокоить.

 

Но я не сделала этого. Просто прошла мимо, надеясь на то, что Том меня заметит и заговорит первым. Но он даже не повернул голову в мою сторону. А еще день назад он бы не упустил возможности оказаться со мной наедине. Риддл игнорировал меня, и это было ужасно. Лучше бы он скандалил, рвал и метал, пускай хоть Круциатус на меня наложил, но только бы не молчал. Это была самая худшая месть. Том действительно знал, как можно причинить боль, и у меня она была такой сильной, что я не могла ничего делать. Я едва сдерживала слезы, стараясь как можно дольше находиться в обществе приятелей. С Люциусом и компанией невозможно было соскучиться, вот только Рудольфус где-то пропадал. Как только я пыталась с ним заговорить, он сослался на то, что у него проблемы с учебой и его, возможно, не допустят к СОВ, если он не подтянет несколько предметов, потом же у парня внезапно разболелась голова, и он пошел спать. Мне ничего не оставалось, как недоуменно смотреть ему вслед.

 

Ночью было еще хуже. До полуночи я старалась поддержать разговор с Эдвиной и Алекто, чтобы заглушить свои мысли, но девчонки засыпали, оставляя меня наедине с собой и своими мыслями. Было так плохо лежать, глядя в темный потолок, и корить себя за глупый поступок, стараться ни о чем не думать, но в то же время все больше и больше углубляться в свои мысли. А потом вспоминать его лицо, глаза, губы, и тайно желать почувствовать их на своих. Как можно жить дальше, если теперь все вдруг стало по-другому? Теперь я видела жизнь в совсем других красках. Я не знала, что же мне теперь делать со всем, что происходило. Возможно, выход лишь один – поговорить с Томом, выяснить все раз и навсегда. Но он такой упрямый и теперь вряд ли захочет меня слушать.

 

Я резко сбросила с себя одеяло и села. На улице царила буря, но мне было жарко и тесно. Мне так хотелось выбраться из этих затхлых подземелий, вдохнуть свежего воздуха, пройтись в одиночестве по пустому просторному замку. Возможно, тогда мне станет легче, и я смогу нагнать на себя сон. Правда, если я наткнусь на кого-то из взрослых, то могут возникнуть немаленькие проблемы, но это меня волновало меньше всего.

 

Я встала из кровати, взяла с тумбочки волшебную палочку и прошептала «Люмос». На ее кончике загорелся слабый огонек, давая возможность разглядеть обстановку комнаты. Девочки лежали в кроватях, даже не потрудившись задвинуть пологи, и уже, сладко посапывая, видели седьмые сны. Я же дотянулась до коротенького шелкового халатика серого цвета, накинула его и тихонько вышла за двери, держа в руках палочку и освещая ею дорогу.

 

В гостиной, как обычно, царил полный беспорядок. Везде валялись книги, пергаменты, перья, фантики от сладостей, отрезанные прутья метел, какие-то грязные котлы и тому подобные вещи. Как бы домовые эльфы ни пытались навести здесь порядок утром, к вечеру все снова превращалось в хаос. Тихо прокравшись мимо комнат старост, чтобы не дай Мерлин никого не разбудить, я вышла в темный подземный коридор. Здесь было сыро и холодно, пахло плесенью. За четыре года мне так и не удалось привыкнуть к этому запаху. На стенах горели тусклые факелы, освещая помещение зеленоватыми огоньками. Я не стала гасить палочку, так как по своей неуклюжести могла споткнуться о любой камень.

 

Правда, когда я поднялась по лестнице, то огонек мне пришлось потушить, чтобы ненароком не выдать свое присутствие полтергейсту Пивзу, которого можно было встретить в любой момент и в любом месте. В замке было намного теплее, чем в подземельях, это радовало. Куда бы мне пойти? На Астрономическую Башню? Нет, еще рискну наткнуться на сладкую парочку. Побродить по этажам? Это была неплохая идея. Я свернула в сторону, не думая, куда именно иду. В окна падал серебристый лунный свет, освещая мраморные стены второго этажа. Казалось, что я попала в ледяную сказку.

 

Вдруг я остановилась. Мне показалось, что я услышала шаги. Я резко обернулась, но коридор был пустым. Скорее всего, это всего лишь игра моего воображения.

 

Но, как только я сделала еще один шаг, позади меня раздался более отчетливый шорох, отдаленно напоминающий звуки шагов. Как будто бы кто-то шел, все время спотыкаясь и падая. Я метнулась было к ближайшей нише в стене, где стояли рыцарские доспехи, но в следующий миг остановилась, завидев знакомую фигуру. Это действительно был Том Риддл, но… С ним творилось что-то странное.

 

Парень стоял, прислонившись спиной к стене, его ноги были слегка согнуты, а голова упала на грудь. Когда я остановилась и посмотрела на него, парень поднял голову так, как будто бы это стоило ему огромных усилий, и пристально посмотрел на меня. Его глаза пронзительно блеснули в лунном свете, я почувствовала предательскую дрожь в коленях. А вскоре поняла, что подошла к нему ближе и всматриваюсь в его лицо. На обычно бледных щеках выступил непривычный румянец, волосы растрепались и прилипли ко лбу, мантия была перепачкана грязью и изрядно промокшей.

 

- Белла… - сиплым голосом прошептал Риддл, пытаясь протянуть ко мне руку, но, видимо, тело отказывалось его слушаться, поэтому пальцы парня поймали только воздух. Я почувствовала резкий пряный запах, перемешанный с чем-то сладким. Огневиски. Все понятно, Том пьян и еле держится на ногах. Я почему-то даже не удивилась, хотя должна была – ведь он, примерный ученик, староста и любимчик многих учителей, напился.

 

- Риддл, ты обалдел? Разгуливать ночью по замку в таком состоянии! Да ты натворил столько шума, что все портреты проснулись!

 

- Белла, это правда, ты? – он поднял глаза, разглядывая мое лицо.

 

И вновь я почувствовала, как моя душа уходит в пятки. Я потеряла возможность нормально мыслить, упиваясь глубиной его глаз. Они казались мне черными, как два глубоких холодных озера, но только сейчас они были не пустыми и не бесстрастными. В них можно было разглядеть что-то, чего мне не доводилось еще видеть никогда. Мне так захотелось улыбнуться ему… Просто одна незначительная улыбка…

 

- Почему ты такая жестокая, Белла? – голос Тома звучал неровно, слова терялись.

 

- Том, почему бы нам не пойти в гостиную? – я попыталась хоть как-то сбросить с себя сотканное им наваждение.

 

- Ты такая красивая…

 

Его рука снова потянулась ко мне, и на этот раз его ожидала удача. Он коснулся моих волос своими длинными пальцами, и я была не в силах его остановить. Мне так хотелось, чтобы он ко мне прикасался, так хотелось почувствовать его рядом с собой, вдыхать запах полыни, исходящий от его волос... Такой родной, такой любимый, такой близкий…

 

- Том, пожалуйста, пойдем...

 

Я подошла к нему, намереваясь как-то подтолкнуть к лестнице, чтобы помочь добраться до подземелий, но не успела сообразить, что к чему, как услышала еще одни шаги, увидела луч света. Черт! Это же второй этаж! Какой же я была дурой, что пришла сюда! Ведь именно здесь напали на Эмили Смит и теперь учителя по ночам патрулируют этот коридор!

 

На размышления времени не оставалось, поэтому я быстро схватила Риддла за мантию (он на удивление быстро поддался мне) и ринулась в ближайшую нишу в стене. За рыцарскими доспехами можно было хорошо спрятаться, но для двоих человек там было слишком тесно. Я прижалась спиной к стенке, Том навалился на меня всем телом, практически лишая возможности дышать. Он еще никогда не был так близко ко мне. С ним было так тепло…

 

Я почувствовала, как низ моего живота становится твердым, голова закружилась. Мне было плевать, что от Риддла сейчас несет огневиски, я уткнулась носом в его плечо, с упоением вдыхая запах тела. Ну почему меня так влечет к нему? Почему мне так нравится его присутствие? Все так сложно, и одновременно просто! Мне просто хочется, чтобы Том всегда был рядом со мной.

 

Шаги слышались все отчетливее и отчетливее, я еще сильнее вжималась в стенку, мысленно молясь, чтобы нас не заметили. Риддл, казалось, перестал дышать, я тихо выглядывала из-за его плеча. Всего в двух шагах от нас прошел Дамблдор в небесно-голубом халате в красную полоску, на голове его красовался небольшой ночной колпак лилового цвета. В другой ситуации его вид мне бы показался забавным, и я не пропустила случая похихикать, но сейчас мои мысли были заняты совсем другими вещами. Близость Тома была невыносимой, я с каждой секундой понимала, что едва себя сдерживаю, чтобы не коснуться его лица, не поцеловать губы, не запустить пальцы в его волосы. Горячее дыхание Риддла обжигало мне лицо, голова кружилась все больше и больше. Я была готова застонать…

 

«Том, ну пожалуйста… Перестань издеваться…» - отчаянно думала я.

 

Услышав, как стучит его сердце, я чувствовала, как вздымается его грудь, я не совсем осознала, когда его руки легли мне на талию, а дыхание переместилось к шее. Я знала, что нужно его оттолкнуть и бежать подальше от соблазна, но не могла даже выдохнуть. Какие же мягкие у него губы! Почувствовав их прикосновение на своей шее, я закрыла глаза, не в состоянии пошевелиться, а Том прижал меня к себе еще крепче. Его тело сводило меня с ума, заглушая любой голос разума, заставляя руководствоваться лишь желаниями души и тела. Я откинула голову назад, закрыла глаза… Мне уже было плевать на мои принципы, для меня ничего не существовало, кроме его губ.

 

Его руки проникли под мой халат, пальцы медленно заскользили по талии. Губы нежно касались лица, пока не встретились с моими губами. Я не сразу поняла, что тут же ответила на его поцелуй с таким же пылом и яростью. Наши языки мгновенно переплелись, мои руки легли ему на плечи, я невольно застонала. Том целовал меня все настойчивей и настойчивей, все плотней прижимая к себе. Как же я его хотела! Хотела, чтобы наши тела стали единым целым, чтобы он меня обнял и никогда не отпускал. Хотелось отдаться ему полностью и навсегда, а Риддл был тем единственным, кто сможет принадлежать мне.

 

Его руки переместились на мои ягодицы, я почувствовала новый прилив возбуждения, Стало трудно дышать, я обхватила шею Тома, не в состоянии оторваться от его губ. Так хотелось, чтобы это мгновенье не заканчивалось… Но… Внезапно зазвучал голос разума, и, как бы я не отмахивалась от него, он не желал молчать…

 

«Белла, ну что же ты делаешь? Он ведь использует тебя, а ты поддаешься! Ему нужно только твое тело!»

 

Как же упоительны его губы! Такие нежные руки… Как будто они сами знают, как сделать так, чтобы я была готова кричать от удовольствия. Но это лишь иллюзия. Нет, нет, я не могу. Не хочу потом страдать. Хочу жить прежней жизнью. Без него… Это невыносимо, но… Раньше все было так просто и прозрачно…

 

- Том, я не могу…

 

Я решительно отстранилась от него, резко прервав поцелуй. Риддл посмотрел мне в лицо, в его глазах читалось недоумение и удивление. Он хотел было что-то сказать, но я приложила палец к его губам.

 

- Пойдем в гостиную, здесь холодно.

 

Если я посчитала, что Том уже протрезвел, то оказалась неправа – от поцелуя он опьянел еще больше и был в состоянии двигаться только с моей помощью. Мне ничего не оставалось, как позволить ему обхватить себя за талию, а самой положить руку ему на плечи. Близость его тела лишала меня рассудка, не давая повиноваться собственным мыслям. Постоянно хотелось накинуться на парня с поцелуями, но моя сила воли не подводила меня.

 

Шли мы очень медленно, так как Том все время спотыкался, а я старалась не дать ему упасть. Он шептал какой-то бессвязный бред, к которому я старалась не прислушиваться. Его губы все время были так близко к моему лицу, что у меня просто не было сил устоять перед соблазном… В итоге мы около получаса провели в коридоре, что вел к нашей гостиной, целуясь и обнимаясь. Каждый миг я хотела отстраниться от Тома, но не могла. Его губы были мягкими, теплыми и нежными. Как будто бы до этого времени во мне жило что-то и это что-то вырвалось наружу только сейчас, что-то, что я не могла сдерживать, что-то, что двигало мною независимо от разума, управляло моими желаниями, не давало здраво мыслить. А Том… Если бы он был трезв, он был бы счастлив, что почти добился своего. Я молилась, чтобы завтра утром Риддл ничего не вспомнил, чтобы вообще не помнил всего того, что произошло за последние сутки – ни утреннего разговора, ни ночной встречи.

 

- Белла, ты такая красивая…

 

- Том, мы уже почти пришли… - я пыталась хоть как-то вырваться из его плена, но это было невозможно.

 

В темноте его лицо казалось еще более прекрасным и совершенным, глаза блестели, словно камни. Так непривычно… И снова вкус его губ, теплые объятия, нежные руки… Он больше не пытался каким-то образом заполучить меня, а я была рада, что избегаю очередного соблазна.

 

С горем пополам мы добрались до входа в гостиную. Назвав пароль, мы проникли внутрь, оказавшись в более теплом помещении. Тогда, попытавшись, наконец, вырваться из объятий, я строго посмотрела в его лицо, решительно снимая его руки со своей спины, но, видимо, Том не собирался меня никуда отпускать.

 

- Уже поздно, Том. Увидимся завтра.

 

С этими словами я направилась к женским спальням, изо всех сил стараясь не оглядываться назад. Как только я оказалась в комнате, то поняла, что немыслимо устала. Сил на размышления больше не осталось, поэтому, стоило моей голове коснуться подушки, я погрузилась в крепкий сон, впервые за последнее время. А наутро все, что произошло сейчас, будет казаться мне сном.

 

 

 

Глава 7. Сорвать маски

 

 

«Я поддалась коварному соблазну,

Я допустила тела слабину,

Я заглушила сердцем разум,

Я добровольно нахожусь в плену…»

 

 

 

На землю медленно опустились сумерки, обволакивая замок серой дымкой осеннего тумана. На улице было сыро, моросил мелкий дождь. Но вряд ли кого-то сейчас интересовала погода за окном – все были в предвкушении праздника. Подземелья теперь напоминали улей: отовсюду слышались громкие голоса и смех, хлопали двери. Девушки забегали в соседние комнаты к одноклассницам, чтобы их приятельницы оценили платья и прически. Парни же собирались в общей гостиной, ожидая своих дам, и, встретив их, рассыпались в лестных комплиментах.

 

Уже к семи часам вечера я была полностью готова к балу. В моем наряде не было ничего вычурного и пафосного – я надела шелковое черное платье, расшитое серебряной нитью. Длинная юбка струилась до пола, корсет туго стягивал спину и грудь. Мой вид дополняли аккуратные перчатки до локтей, серебряные ленты в волосах и небольшая венецианская маска. В отличие от своих соседок по комнате, которые готовились к балу с самого утра, я собралась всего минут за двадцать.

 

Около четверти восьмого я вышла в общую гостиную Слизерина. Мне показалось немного странным, что я нигде не смогла найти Рудольфуса, ведь он всегда отличался пунктуальностью. Сначала, я решила, что просто не могу узнать его под маской, ведь практически у всех парней лица были скрыты под ними. Решив, что Руди найдет меня сам, я присела на один из диванов. Не зная чем себя занять, я принялась рассматривать пеструю толпу студентов, спешащих поскорей оказаться в Большом Зале. Из жилого крыла вышла Алекто, которую тут же встретил Августус Роквуд, потом появилась Эдвина, ищущая в толпе Люциуса. Когда она увидела парня, то ее лицо озарила счастливая улыбка – вот уже несколько недель девушка была увлечена Малфоем. Где-то позади Люциуса показались необъятные фигуры Кребба и Гойла. Им, конечно же, пары для бала не нашлось. И, как мне показалось, это их мало волновало. С каждой минутой в гостиной становилось все меньше и меньше людей, все спешили поскорее попасть в Большой Зал на праздничный ужин, но Лестрейндж не появлялся. Может быть, он решил надо мной подшутить и вообще не явится на бал? Или выпил так много огневиски, что теперь не может проснуться? Но ведь в последнем случае кто-то из одноклассников его бы точно разбудил!

 

А, может быть, мне нужно было согласиться идти на бал с Риддлом? Он бы уж точно не позволил мне ждать его полчаса. И вот я снова вспомнила школьного старосту, а ведь обещала себе в этот вечер о нем не думать. Интересно, а с кем он пошел на бал? За все время, что я провела в гостиной, я не заметила Тома. Быть может, я его просто не узнала в праздничной мантии. Я попыталась отогнать от себя мысли о нём, чтобы не портить себе настроение. Вот уже неделю, как он меня игнорировал, и это причиняло мне необъяснимую боль.

 

Я посмотрела на большие часы, висящие над камином. Стрелка неумолимо двигалась к половине восьмого. Итак, ужин уже начался. Если Рудольфус поспешит, то мы еще успеем к десерту. Но, ни через пять, ни через десять минут, ни через четверть часа Лестрейндж не появился. В гостиной теперь остались только студенты первых-третьих курсов, которые не смогли попасть на бал, и я. Из груди вырвался раздражённый вздох - видимо, на бал я сегодня не попаду, ведь идти одной я туда не собиралась. Я уже было встала с дивана, чтобы направиться в комнату, как услышала, что меня кто-то тихо позвал. Я оглянулась. Со стороны входа в гостиную стоял высокий широкоплечий молодой человек в бархатной темно-зеленой робе, по краям обшитой серебром. К лицу плотно прилегала маска того же цвета и из того же материала, что и роба, и скрывала почти все его лицо. Видны были лишь только тонкие губы и темные глаза. Волосы были убраны назад, делая Рудольфуса совсем непохожим на себя. Несколько секунд я пораженно рассматривала парня. Во мне смешалось несколько чувств – удивление, восхищение и недоумение. Я всегда считала Руди симпатичным парнем, но никогда не думала, что он когда-нибудь покажется мне красавцем. Наверное, я просто не замечала в нем этих качеств, когда Рудольфус был одет в обычные школьные мантии. Видимо, я просто его недооценивала. И тут ко мне пришла одна мысль – а что, если благодаря Рудольфусу я смогу забыть о Томе?

 

Вид Лестрейнджа меня так потряс, что вся моя злость на него вмиг исчезла. А парень спокойно подошел ко мне и взял мою ладонь, легко коснулся ее губами.

 

- Прости меня, Белла, я действительно виноват… - произнес Лестрейндж, беря меня под руку. – Я полная свинья, можешь меня бить, ругать, но мне пришлось задержаться, у меня были важные дела…

 

Мне, наверное, показалось, но его голос звучал не так, как обычно. Скорей всего, это были лишь слуховые галлюцинации, не более.

 

- Что же это были у тебя за такие важные дела, что ты заставил меня ждать? Пил огневиски в «Кабаньей Голове» или выслуживался перед Риддлом?

 

- И за что ты так Риддла ненавидишь? – в голосе Лестрейнджа звучал искренний интерес.

 

- Я его не ненавижу, - я пожала плечами. – Мне на него плевать.

 

- Прямо уж так и плевать? – усмехнулся Рудольфус.

 

В ответ я лишь скептически фыркнула. О Риддле я говорить не желала.

 

Мы шли по темной лестнице, освещенной лишь светом факелов. Здесь не было ни души, и царила мертвая тишина – даже привидения и полтергейсты перебрались в Большой Зал, где уже, скорее всего, заканчивался праздничный ужин.

 

Рудольфус шел рядом со мной, и я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Мне почему-то казалось, что сегодня в Лестрейндже что-то изменилось, но я не могла понять, что именно. Внешне оставался высоким, широкоплечим и темноволосым, но его манеры стали другими. Или, возможно, просто изменилось мое отношение к Руди? Мы были с детства хорошими приятелями, и я неплохо его знала. Но мне было трудно понять, откуда у него взялась эта надменная усмешка и холодный взгляд, в котором не было ни капли прежней задорности. А что, если у него какие-то серьезные проблемы? Я тут же отогнала от себя эту мысль, ведь меня не волновали переживания Руди.

 

К тому времени мы уже подошли к Большому Залу, откуда слышались громкие голоса, веселый смех и звон посуды. Казалось, что ученики стали еще громче и еще веселее, а в Зале царило такое оживление, которого мне еще не приходилось видеть.

 

Само помещение было обставлено небольшими столиками, покрытыми разноцветными скатертями. Потолок был затянут черными тучами, порой мелькали редкие вспышки зарниц. Значит, за окном снова будет гроза. В воздухе летали тысячи свечей, но в отличие от обычных дней, сегодня они были синеватых и зеленоватых оттенков. Также под потолком красовались гигантские тыквы, что выращивались на грядках около Запретного леса. Теперь в них были вырезаны глаза и рты, усмехающиеся беззубыми улыбками. Кто-то из учеников, решив подшутить, заколдовал несколько тыкв, и теперь они выкрикивали на весь зал глупые шутки и неприличные слова. Среди всей хэллоуинской атрибутики сновали привидения, негромко переговариваясь между собой. В углах висела паутина толщиной в веревку, а по ней ползали заколдованные пауки. По правую руку от учительского стола располагалось небольшое возвышение, утопающее в тенете. На нем, выстроившись в несколько рядов и гордо запрокинув головы, стояли домовые эльфы, в руках у каждого было по музыкальному инструменту. Все они, как один, были укутаны в темно-серые полотенца с вышитым гербом Хогвартса. Так как праздничный ужин уже подходил к концу, они ожидали указа профессора Диппета для того, чтобы начать играть.

 

Я присмотрелась к толпе. Все ученики были столь непривычными в своих маскарадных костюмах, что мне удалось узнать лишь Малфоя (по его светлым волосам, собранным в хвост) и Кребба с Гойлом (по их необъятным фигурам). Но, если быть до конца честной, то я хотела найти среди них совсем другого человека. Я знала, что лучше не стоит его видеть, что, застав его вместе с другой девушкой, мое настроение упадет еще больше, но я не могла себя контролировать. Однако практически все лица были скрыты под масками и казались чужими и незнакомыми. Наверное, это к лучшему.

 

Спустя какое-то время из-за столов стали подниматься первые пары, выходя на середину Большого Зала, специально выделенную для танцев. А я и не заметила, как со стороны эльфов полилась нежная и мелодичная музыка, похожая на ту, которую я любила слушать в детстве.

 

- Могу ли я пригласить свою даму на вальс? – прямо над моим ухом раздался шепот Рудольфуса.

 

Я повернулась к парню. Он улыбнулся, слегка склонил голову и взял меня за руку. Я, совершенно не сопротивляясь, пошла за ним к танцующим парам. Почувствовала, как одна рука Руди легла мне на талию, тесно прижав к себе, вторая не отпускала мою ладонь. Не знаю почему, но, как только я почувствовала его прикосновения, по моему телу тут же прокатилась волна дрожи. Мне стало не хватать воздуха, дыхание участилось. Я подняла глаза на Рудольфуса, посмотрела в его лицо, но маска не давала мне в нем ничего разглядеть. Его тонкие губы были плотно сжаты, а глаза смотрели куда-то в сторону. А ведь прежде Руди никогда не отводил от меня взгляда!

 

Мы кружили в медленном вальсе по залу, двигаясь в такт музыке. Я искренне наслаждалась танцем, а Руди бережно сжимал меня в своих объятиях. Мне почему-то было так хорошо и легко, что я забыла обо всех своих проблемах и тревогах, а лишь слушала нежную музыку и улыбалась. Я никогда не думала, что с Рудольфусом может быть настолько хорошо! Мне казалось, что все беды в мире вмиг исчезли, а в его сильных руках я чувствовала себя в полной безопасности, словно ни одно несчастье меня не коснется. Если мне так хорошо с Рудольфусом, то что бы я чувствовала с Томом? Я тут же отогнала от себя мысль о нем - сегодняшний вечер был слишком хорошим, чтобы портить его лишними грезами.

 

Когда танец подошёл к концу, мы с Рудольфусом направились в сторону столиков. Я тут же упала на стул, а парень направился разыскивать сливочное пиво. Если быть честной, то я даже себе и не представляла, чем можно заниматься на этом балу, кроме того, как танцевать. Но ведь я уже потанцевала, что теперь?..

 

- Не скучаешь, Белла? – обратился ко мне появившийся Рудольфус, протягивая бокал.

 

- Можно не отвечать на этот вопрос? – скептически проговорила я.

 

Заиграла быстрая музыка, все устремились на танцплощадку, не считая нескольких любовных парочек, оставшихся сидеть в дальних уголках зала и нас с Руди.

 

- Знаешь, Белла, у меня есть для тебя один сюрприз, - загадочно улыбнулся парень.

 

- Какой еще сюрприз? – я насторожилась, так как не любила сюрпризы.

 

- Я уверен, что тебе понравится, - улыбка Руди стала еще шире. – Я старался специально для тебя.

 

- И из-за этого ты опоздал?

 

- Возможно…

 

Его голос звучал загадочно, а губы растянулись в таинственной улыбке. Ему даже удалось меня заинтриговать, но это не избавило от подозрений. Ведь я никогда не доверяла людям, даже тем, кого неплохо знала. Рудольфус мне прежде всегда казался прозрачным, как стекло и простым, как табуретка, но сегодня я уже успела усомниться в том, что хорошо знаю и понимаю его.

 

Я посмотрела на Руди, сжимая в руках бокал. Парень улыбался, не сводя с меня глаз. Спустя миг парень перевел взгляд на дверь, а после, ничего не говоря, взял меня за руку и потащил к выходу. Я не особо сопротивлялась, так как знала, что другого выхода нет – или пойти с ним, или сидеть да часу ночи в Большом Зале. Лестрейндж широкими шагами шел к выходу, я едва за ним поспевала, постоянно путаясь в полах своего длинного платья. Он держал меня за руку бережно, но настойчиво. Я пыталась что-то ему сказать, что-то спросить, но парень, кажется, меня не слышал. Когда мы оказались в холле, то Руди немного убавил ход. Из Большого Зала доносилась громкая музыка, топот ног и гул голосов, но в другой части школы царила мертвая тишина.

 

Когда мы немного отдышались, Рудольфус повел меня к лестнице, что вела на верхние этажи. Умело перепрыгивая сквозь исчезающие ступени и стараясь не создавать лишнего шума, парень начал подниматься наверх. На стенах мирно посапывали портреты, кое-где слышался храп, кто-то что-то бормотал во сне. С каждой минутой меня все больше и больше одолевало любопытство, и я то и дело вопросительно поглядывала на Лестрейнджа. Вряд ли он решил отвести меня в какой-то темный уголок и там изнасиловать.

 

Мы поднялись на второй этаж, который был освещен немного ярче, чем холл и лестница. Я свернула было к знакомому переходу, через который обычно шла к слизеринским подземельям, но Лестрейндж вдруг резко схватил меня под локоть и свернул за ближайший поворот. Я попыталась что-то ему сказать, но он тут же закрыл мне рот ладонью и теперь я не могла издать и звука. Мало того – я не могла нормально пошевелиться, так как Рудольфус крепко прижал меня к стенке. Я и не думала, что Руди такой сильный! Я повернула голову к коридору и краем глаза уловила в нем какое-то движение. В следующий момент я заметила профессора Диппета, профессора Дамблдора и целительницу мадам Ингер. Они тесно собрались вокруг чего-то и полушепотом переговаривались. Слов разобрать мне не удалось, но сразу было понятно, что случилось что-то ужасное. Все преподаватели выглядели очень взволнованными и испуганными, а мадам Ингер негромко всхлипывала. Я попыталась выиграть как можно больше времени в немой схватке с Рудольфусом, чтобы разобраться, что к чему, но парень, кажется, не собирался меня отпускать. Он изо всех сил старался меня отвести как можно дальше от места происшествия. Уже спустя несколько секунд мы были на лестнице, поднимаясь на второй этаж, и последнее, что я увидела, это то, как кого-то несли на носилках в сторону больничного крыла. Когда мы поднялись на шестой этаж, Лестрейндж, наконец, ослабил хватку, но не выпускал меня из объятий. Поначалу я собиралась немного покричать, но сразу же передумала, так как меня мог услышать вездесущий Филч.

 

- Ты что себе вообще думаешь, Лестрейндж? – прошипела я ему на ухо. – Это и был твой сюрприз – показать мне еще одно нападение? Или ты решил сказать мне имя этого маньяка?

 

- Какие же все девчонки невыносимые, - пробормотал в ответ Рудольфус. Казалось, моя злость на него ни капли не подействовала. Он продолжал подниматься по лестнице, заставляя меня идти за ним. С каждой минутой эта ситуация нравилась мне все меньше, но я понимала, что пути назад нет. И все-таки я уже начала в голове строить план бегства от Руди.

Мы поднялись на седьмой этаж, где я бывала очень редко. Единственное, чем мне запомнилось это место, так это гобеленом, на котором был изображен Барнабас Спятивший, пытавшийся научить троллей танцевать балет, но в итоге тролли разозлились и захотели поколотить его своими дубинками. Интересно, для чего Рудольфусу понадобилось тащить меня именно сюда? Это он так воспринимает романтику, или ему просто захотелось приключений?

 

- Закрой глаза, - послышался шепот Рудольфуса прямо возле моего уха.

 

- Еще чего!.. – начала я, но в следующий момент ладонь парня накрыла мои глаза, лишив меня возможности хоть что-то увидеть.

 

Он мягко потянул меня за собой, при этом что-то нашептывая себе под нос. Мне показалось, что он бормотал какое-то заклинание. Спустя пару секунд, я поняла, что он провел меня в какое-то помещение. Там было тепло и тихо, пахло цветами. Мне почему-то стало уютно, и я почувствовала себя более уверенно, чем секунду назад. По крайней мере, уверенной настолько, насколько может себя чувствовать девушка с закрытыми глазами в обществе парня с весьма сомнительными намерениями. Но не прошло и секунды, как я поняла, что Рудольфус отпустил меня и стал позади, отступив на шаг. Я открыла глаза – вокруг царила кромешная темнота. Я попыталась напрячь зрение, но не смогла разглядеть совершенно ничего, и повернулась туда, где предположительно должен был стоять Руди.

 

- Дементор тебя подери, Лестрейндж, куда ты меня привел? Ты мне, наконец, объяснишь, что происходит?

 

- И ты до сих пор ничего не поняла? – голос парня послышался прямо рядом со мной. – Ты ведь всегда казалась мне такой сообразительной…

Он говорил мне прямо на ухо, обжигая кожу своим дыханием. Подозрения становились все сильнее, а голос Рудольфуса звучал совершенно не так, как обычно. Другая дикция, другая манера говорить… Бархатный голос, страстный шепот… Нет, мне это только показалось, я не могла до такой степени сойти с ума…

 

Тишину нарушили негромкие шаги юноши, а через миг комнату осветило несколько свечей. Я осмотрелась. Небольшое, но весьма уютное помещение - стены обиты бордовым бархатом, на полу мягкий ковер того же цвета, посредине небольшой стол, украшенный букетом алых роз и двумя свечами, одну из которых зажег Лестрейндж. Два бокала, бутылка с вином, фрукты. Прямо напротив стола располагался маленький камин, который, видимо, не разжигали уже довольно долгое время. Углы комнаты были скрыты в тени, а тусклый свет свечи не мог их осветить.

 

Я вопросительно посмотрела на Рудольфуса. Парень криво усмехнулся, и его улыбка мне показалась совершенно другой. Не той, которой мне обычно улыбался Лестрейндж… Я была немного растеряна и не могла этого скрывать.

 

- И ради обычного ужина ты устроил весь этот цирк?

 

- Мне всего лишь хотелось сделать тебе приятное, - улыбнулся Рудольфус. Он взял со стола бутылку с вином, достал из рукава мантии волшебную палочку и, взмахнув ею, откупорил крышку. Я меланхолично наблюдала за тем, как он разливает по бокалам бордовый напиток. После он взял бокал и протянул его мне, я незамедлительно взяла его. Парень посмотрел на меня и снова улыбнулся.

 

- Выпьем за тебя, Беллс! – торжественно произнес Лестрейндж, поднимая бокал и смотря мне в глаза. Я лишь слабо кивнула ему в ответ, а после пригубила вино. Напиток оказался терпким, и, если не считать тот факт, что он был крепленым, то был довольно приятным на вкус.

Рудольфус что-то негромко мне говорил, но я почти не обращала на него внимания. После одного бокала вина у меня начала кружиться голова, после второго я почувствовала, что мне становиться жарко, а корсет мешает дышать. Ноги стали ватными, а движения – слишком вялыми. Лишь когда Руди налил еще вина, я начала понимать, что пьяна. Только сейчас я смогла рассмотреть диван, расположенный в углу комнаты и застеленный шелковым покрывалом. Недолго думая, я села на него, закрыв глаза. Мне нужно было срочно протрезветь, как же я могла быть такой дурой – позволить Лестрейнджу напоить себя! Когда я была пьяной – то становилась, мягко говоря, неуправляемой и от меня можно было ожидать всего, чего угодно. Но, чем больше я пыталась прояснить свое сознание, тем труднее мне это давалось. Я глубоко вдохнула, закрыла глаза. Когда, через некоторое время, я их открыла, то Рудольфус сидел уже рядом со мной, и нас с ним разделяло всего несколько сантиметров. От близости его тела я невольно задрожала. Это чувство было чем-то похоже на то, что я испытывала, целуясь с Риддлом в темном коридоре. А Рудольфус, тем временем, легко провел рукой по моей щеке. Я лишь удивилась холодности его пальцев – ведь в комнате было так жарко. Мое дыхание участилось, я почувствовала, как Руди придвинулся ко мне и теперь его губы были всего в нескольких миллиметрах от моих. Когда он меня поцеловал, я мгновенно вздрогнула, но не могла не ответить на поцелуй. Его губы были теплыми, нежными и терпкими на вкус от вина. Я вдохнула и почувствовала приятный пряный аромат – полынь и ромашка. Такой знакомый запах… Парень не прекращал меня целовать, а я коснулась рукой его лица. На нем все еще была бархатная маска. Мои пальцы зарылись в густые волосы парня, чтобы стащить с его лица эту совсем ненужную вещь, как внезапно Лестрейндж отстранился… Я недоуменно посмотрела на юношу.

 

- Что случилось? – хриплым голосом спросила я. На губах все еще оставался вкус его поцелуя, и мне не хотелось, чтобы он исчезал.

К моему удивлению Руди рассмеялся, и я еще не помнила, чтобы этот человек так смеялся.

 

- Я думал, ты догадливее, Беллс, - успокоившись, произнес парень.

 

- О чем ты?.. – тихо прошептала я. – Что с тобой, Руди?

Я внимательно посмотрела на Рудольфуса. Его темные глаза пристально изучали мое лицо. У меня еще больше закружилась голова. Это были не глаза Рудольфуса. Это был не его взгляд. Не его голос. Не его руки. Я целовалась не с Рудольфусом. Я пораженно посмотрела на парня, узнавая того, кто стоит передо мной.

 

- Ты… Ты не Рудольфус… - прошептала я.

 

Я хотела еще что-то сказать, но из горла вырвался лишь слабый хрип.

Он же сидел рядом со мной и был совершенно спокойным, словно ничего не случилось. Моя рука невольно потянулась к его лицу, пальцы коснулись маски. Я медлила, зная, что, когда сорву её, все станет известно наверняка, и боялась этого. Мои пальцы тряслись, голова продолжала кружиться. Я резко потянула на себя маску, и произошло то, чего я больше всего боялась. Передо мной сидел Том Риддл собственной персоной.

 

Первые несколько секунд я просто молчала, не в состоянии прийти в себя. Я хотела что-то сказать, хотела разозлиться, но алкоголь в крови не давал мне даже нахмуриться. Единственное, что я могла делать, так это смотреть на старосту. Том… Значит, все это время со мной был Том… Вот почему мне было так хорошо с ним танцевать и целоваться. Я почувствовала, как с каждой секундой мое сердце начинает биться все быстрее и быстрее. А потом во мне возникла злость. Нет, не на Тома, на саму себя. За то, что поверила ему, за то, что не разгадала его хитроумный план, за то, что мне так нравилось находиться с ним рядом. Я мгновенно вскочила, но ноги не желали меня держать, поэтому я буквально упала на диван. Том заботливо поддержал меня за талию. Я тут же отодвинулась от него.

 

- А я ведь говорил, что не собираюсь сдаваться, - произнес Том, не сводя с меня своего пронизывающего взгляда. Но он мне показался совершенно не таким, как обычно – в нем не было знакомой мне наглости и надменности.

 

- Зачем ты это сделал, Томас Риддл? – холодно спросила я, придавая себе самый безразличный вид.

 

- Ну, ты ведь отказалась идти со мной на бал, - пожал плечами парень. Он выглядел совершенно спокойным. – Хоть и хотела этого, но не могла себе признаться.

 

- Если я отказалась идти с тобой на бал, то у меня были на это свои причины. И если я тебе отказала, то вовсе не нужно было подговаривать Рудольфуса на эту авантюру! И с ним у меня еще будет отдельный разговор! – воскликнула я, сдерживая себя из последних сил, чтобы не взорваться и не сорваться на крик.

 

- Поверь, Белла, если бы ты не хотела этого, я бы не устраивал весь этот цирк, - произнес Том, делая шаг вперед. Теперь он стоял рядом со мной. Каждой клеточкой кожи я чувствовала то, что он рядом, и это чувство было приятным.

 

- Я не хотела этого… - сквозь зубы процедила я, сжав кулаки. Нужно бежать отсюда, от Тома и его глаз. Но как? Ведь я пьяна, и вряд ли дойду даже до двери!

 

- Я не дам тебе убежать на этот раз, Белла, - проговорил Том, словно прочитав мои мысли. – Только не сейчас…

О, Мерлин! Кажется, я начала понимать, откуда Том так хорошо осведомлен в мыслях моих желаниях.

 

- Легилимент чертов, - выплюнула я. Мое тело с каждой секундой дрожало все больше и больше.

 

- Нет смысла это скрывать от тебя, - усмехнулся Том.

 

Голос Тома доносился до меня, словно из другого мира, я затуманенным взглядом смотрела в его лицо, как всегда, безупречное – в тусклом свете его кожа казалась бледной, словно была мраморной, а в темных зрачках отражался слабый огонек свечи, делая их багряно-красными. Я про себя заметила, что даже с красными глазами он был таким же привлекательным, как и сейчас, если не больше. А его волосы… Они казались такими мягкими, такими шелковистыми. Хотелось коснуться их, пропустить их через свои пальцы, уткнуться в них носом.

 

- Я ненавижу тебя… - прошептала я, но в моем голосе совершенно не было злости. Скорее, отчаяние и безвыходность. Я знала, что эти слова не подействуют на него, просто я должна была хоть что-то сказать. Последнее слово должно было остаться за мной…

 

- Опять ты врешь, Белла… – Том тоже перешел на шепот. – Ты совершенно не умеешь этого делать. Я ведь все вижу… Давай хоть сегодня забудем о предрассудках? Просто сделаем то, чего оба хотим, и не будем портить друг другу жизнь. Побудь хоть раз в жизни самой собой, и ты поймешь, что так намного проще.

 

- Кто бы говорил, Том… Никогда не поверю в то, что ты всегда такой, какой ты есть на самом деле…

 

- Я не говорю о «всегда», я говорю только о нынешнем моменте… - его голос осекся, он приблизился ко мне вплотную. Я чувствовала исходящий от его тела пряный аромат, который всегда так кружил мне голову. Хотелось чувствовать его вечно, чтобы он преследовал меня всегда и везде... Его горячее дыхание обжигало мне лицо, кружило голову… Я впилась ногтями в ладони, царапая кожу до крови.

 

- Том, пожалуйста, перестань… - я уже была готова умолять его, но понимала, что сейчас он не отступит, и сделает все, лишь бы эту ночь я провела вместе с ним. В следующий миг я почувствовала его дыхание на своей шее, потом легкое прикосновение губ. Теперь я уже не могла отдавать отчет своим действиям. Комната поплыла перед глазами, тело затряслось от его прикосновений.

 

- Скажи, что хочешь меня, - прошептал Том, касаясь губами моего уха.

 

– Скажи, что всегда хотела меня…

 

- Я хочу тебя… - негромко произнесла я, облизывая пересохшие губы. В комнате почему-то стало невыносимо жарко, а тугой корсет не давал мне дышать полной грудью.

 

Словно прочитав мои мысли, Риддл положил руки мне на спину, коснувшись пальцами шнуровки корсета. Его губы блуждали по моей шее, изредка касаясь мочки уха. У меня не оставалось ни сил, ни желания для того, чтобы бороться, я хотела лишь одного – чтобы Том не прекращал ко мне прикасаться. Через миг я ощутила его прикосновение к своим губам. Нежное, но настойчивое. Мои губы невольно приоткрылись навстречу его языку, который тут же проник в рот и переплелся с моим. Теперь я уже вообще ничего не могла ощущать, кроме его тела, рук и губ.

 

Я отчаянно отвечала на его поцелуй, забыв обо всем на свете. Пусть, будет что будет, возможно, это судьба. Или рок. Такие сладкие губы… Их теплые прикосновения к моим щекам, шее... Том повел дорожку поцелуев от моего подбородка к ключице, спускаясь все ниже и ниже, его пальцы начали ослаблять шнуровку корсета. Я была не в состоянии ему сопротивляться, поэтому просто откинула голову назад, наслаждаясь ласками. Я почувствовала, как он обнажает мою грудь, покрывая ее поцелуями и касаясь языком уже затвердевших сосков. Я зарылась пальцами в его волосы, они оказались такими мягкими, как я и думала...

 

Том не прекращал меня целовать, а его руки ласкали мои груди. Я чувствовала дрожь с ног до головы и едва не забывала, что нужно дышать. Я с готовностью отвечала на каждую ласку, упиваясь его теплыми губами, слегка терпкими на вкус и такими мягкими. Я никогда не думала, что кто-то будет казаться мне таким родным и любимым, что я буду так сильно хотеть кому-то подарить свое тепло и нежность. Разум отошел на второй план, остались лишь чувства - страсть, которая заставила меня открыть свое сердце этому человеку, ни капли об этом не сожалея. Возможно, завтра я разочаруюсь, но в этот момент значение имело лишь «сейчас».

 

Я потянулась руками к воротнику его мантии, расстегивая серебряные застежки. Он же помог мне, наконец, полностью избавиться от тесного корсета. Том повалил меня на диван, не отрываясь от моего лица. Моя голая спина соприкоснулась с гладкой шелковой простыней. Теперь Том целовал мой живот, слегка покусывая кожу. Его руки проникли под юбку, проворно расстегивая все застежки и развязывая банты, а я же сходила с ума от предвкушения. С каждой секундой я хотела его все больше и больше, внизу моего живота все, словно, связалось в тугой узел, а внутренняя часть моих бедер постепенно начинала увлажняться.

У меня кружилась голова от безудержного желания ощутить его в себе и почувствовать экстаз. Юбка давно лежала у кровати, и теперь Том спустился поцелуями к животу, лаская пальцами бедра. Если быть до конца откровенной, то где-то в глубине души я испытывала стыд, ведь не каждый день впервые предстаешь перед парнем полуобнаженной. Но мне было плевать. Том был для меня не просто парнем, он был тем, кому мне хотелось принадлежать и телом, и сердцем, и душой, быть с ним одним целым, чувствовать его рядом с собой. Всегда. Чтобы он никогда не исчезал. Любить его и отдавать ему всю свою любовь, дарить ему свою душу…

 

Спустя несколько секунд мое тело лишилось последней частички ткани, обнажая самые сокровенные места. Не знаю, возможно, я залилась краской, но Тома, кажется, ничего не смущало. Я почувствовала, как его язык коснулся меня там, и от этого прикосновения по всему телу пришла дрожь, словно в меня попали каким-то заклинанием. Я немного поежилась, а Том продолжал покрывать поцелуями мое тело. Он нежно сжал руками мои груди, а с моих губ сорвался легкий стон.

«Господи, Белла, что же ты делаешь…- пронесся в голове голос разума.

 

– Ты ведь потом будешь об этом жалеть… Тебе потом будет больно…»

Но руки и губы Тома вновь твердили обратное, заставляя меня подчиняться лишь своим ощущениям. Послышался шорох ткани, и это могло значить лишь то, что он уже полностью освободился от своей одежды и скоро произойдет то, ради чего мы здесь... Он снова целовал мои уже опухшие от его поцелуев губы, я же сжала руками его плечи, правда, теперь я это делала машинально. Нет, я не отрицаю того, что действительно хотела его, просто внезапно мои сомнения обострились, а в душе поселилась паника. Я толком и не поняла, как мне удалось прервать поцелуй и немного отстраниться от Тома. Парень посмотрел на меня недоуменным взглядом, не понимая моего поступка.

 

- Том, я… – сорвалось с моих губ. – Я не могу…

 

Он очень внимательно посмотрел в мои глаза, пытаясь найти в них более детальный ответ.

 

- Но ты ведь хочешь этого, Белла… Иначе меня бы здесь не было, - уверенно сказал Том, нежно сжимая меня в объятиях. Я прижалась к нему всем телом, дрожа с головы до ног.

 

- Мне страшно… Я не знаю, что нужно делать… - я сама не верила, что смогу произнести такие слова. Но сейчас, в его руках, я почему-то чувствовала себя такой ранимой, хрупкой и беззащитной. И он, наверное, это понимал.

Он поцеловал меня в лоб и улыбнулся. Его улыбка была настолько теплой и ласковой, что я вновь почувствовала прилив безграничной нежности и страсти к этому парню.

 

- Не бойся, милая. Это естественно… Только с первого взгляда кажется, что страшно. Просто доверься мне и все. Расслабься, закрой глаза и забудь обо всем. Я с тобой, Беллс… - он поцеловал меня в висок, улыбнулся, глядя в мои глаза.

 

Я невольно расплылась в ответной улыбке, коснулась рукой его волос, нежно провела пальцами по лбу. Он же поймал губами мою руку и поцеловал ладонь. Я нашла его губы и приникла к ним с легким поцелуем. Том тут же на него ответил, просунув язык мне в рот. Уже через миг я лежала на спине, а Том, опершись о локти, был надо мной. Он начал целовать мои щеки, шею, плечи. Его пальцы нежно касались моего живота, талии, бедер, спускались ниже. Он легко дотронулся до лобка, и я едва подавила стон.

 

В следующий миг произошло несколько событий одновременно – Том прижал меня к дивану, впился в мой рот, при этом больно прикусив нижнюю губу (я почувствовала во рту солоноватый привкус крови), еще шире раздвинул мои ноги и резко вошел в меня. В тот же миг я ощутила внезапную боль, и если бы Том не начал целовать меня в губы, то закричала бы. Я изо всех сил впилась ногтями в кожу его спины, чувствуя, что там появляются глубокие царапины. Мне казалось, что я испытываю всю боль, которую только можно испытать в этом мире, и что она вряд ли сравниться ни с каким Круциатусом, хоть никто ко мне его никогда не применял. Но боль начала исчезать так же внезапно, как и появилась, а Том стал медленно двигаться во мне, давая привыкнуть. Он посмотрел мне в глаза, словно спрашивая, все ли в порядке. Я едва заметно кивнула в знак согласия, и тогда Том немного ускорил темп, а я подалась бедрами вперед, стараясь быть как можно ближе к парню.

Он был по-настоящему нежным и ласковым, казалось, что он делает все, лишь бы мне было хорошо, и старается, чтобы я не чувствовала неудобств. Я закрыла глаза, с моих губ сорвался легкий стон. Том не прекращал дарить мне поцелуи и необыкновенное удовольствие, а я всего лишь лежала на спине, откинув голову назад, чувствуя его тело и понимая, что сейчас он близок мне, как никогда не был и никогда не будет. Что сейчас тот момент, когда я действительно чувствую себя счастливой, впервые в жизни. И я понимала, что больше всего на свете хочу быть с Томом всегда, но, зная его, это было невозможно. Я наслаждалась каждым мгновеньем, старалась запомнить каждую секунду этой ночи. Я все с большей яростью впивалась в его губы, ногти скользили по его спине, оставляя на ней кровавые следы, но ему было плевать на это. Я видела, как время от времени его губы растягиваются в улыбке и была готова поспорить, что она счастливая, улыбка беззаботная и непосредственная. Прежде я не видела Тома таким… искренним.

 

Я просто чувствовала это в его ласках, видела его глаза и понимала, что этой ночью с ним что-то происходит и секс тут был ни при чем. И это было не торжество победы, это была просто непринужденная радость. Казалось, что произошло то, чего он хотел больше всего на свете. Возможно, так и было, ведь последние несколько месяцев я не могла не замечать надежды в его глазах. Я понимала, что после этой ночи стану совершенно другой, что она изменит мою жизнь и отношение ко многим вещам, и это меня пугало. Но мне не хотелось, на данный момент, ни о чем думать. Что будет, то будет, а счастливым человек может быть только тогда, когда живет настоящим, а не прошлым и будущим. Удовольствие подумать и разобраться в себе я оставлю на последующие дни, а пока буду наслаждаться присутствием и объятиями Тома. Моего милого, родного и любимого Тома.

 

Я не помнила, сколько прошло времени. Помнила, как в один прекрасный миг почувствовала, как мое тело начало неметь от непонятного экстаза, как потемнело в глазах, и я могла чувствовать только это головокружительное удовольствие. Том нежно гладил меня по голове, целовал щеки и улыбался. Что-то шептал мне на ухо, тихо смеялся и снова целовал. А я улыбалась ему в ответ и понимала, что совершенно выбилась из сил. Он прижимал меня к себе, я прислонялась лицом к его шее и снова вдыхала такой любимый запах. Он играл с моими локонами, я улыбалась. И опять бессмысленные потоки слов, но они были так приятны, что я не могла не чувствовать себя счастливой, хоть и понимала, что в них нет и доли правды. Плевать. Сейчас можно себе позволить небольшой обман, ведь я и так переступила через все свои принципы.

 

Мы просто лежали на мягком диване, укрывшись одеялом, я прижалась к Тому, а он обнял меня, грея в своих руках. Я положила голову ему на плечо, чувствуя, что мои веки начинают слипаться. Нет, я не хочу засыпать! Ведь завтра, когда проснусь, то столкнусь с жестокой реальностью, где не будет места этой идиллии. Я не хочу страдать, боюсь этого. Я всю жизнь боялась боли. Я посмотрела на Тома, он усмехнулся.

 

- Спи, Беллс, до завтра, - прошептал он мне на ухо, целуя в макушку.

 

– Я не исчезну, родная… Я буду рядом… Я всегда буду рядом…

 

Не знаю, какими были последние его слова, скорее всего, я уже почти спала, и мне показалось, что Том сказал, что всегда будет рядом. Но это уже не имело значения. Завтра я проснусь и все развеется, как дым, но сейчас… Сейчас я буду просто с ним, и пусть он снова мне приснится. Мой любимый Том Риддл.

 

 

Глава 8. Игра в прятки.

 

«…Только узкие улицы, нет площадей,

Только серые толпы незрячих людей.

В этом городе пыльном боюсь заплутать,

И таким же незрячим со временем стать.

 

Попытаться друг друга найти нелегко.

Пыль въедается в наши глаза глубоко.

И вокруг - только холод, и ложный покой.

Посмотри на меня, будь со мной, будь со мной!..»

(Otto Dix «Вальс»)

 

 

Мне было очень тепло и уютно. Я пошевелилась, понимая, что лежу на мягкой перине. Не рискуя открыть глаза, я вздохнула и тут же почувствовала знакомый пряный запах. Голова мгновенно закружилась, я невольно улыбнулась. Буквально через несколько секунд я поняла, что меня обнимают сильные руки, а лицо согревает горячее дыхание. Я боялась начать двигаться, не желая, чтобы этот кто-то исчез. Я приоткрыла глаза и из-под полуопущенных ресниц увидела спящего рядом со мной юношу. Он был настолько прекрасен, что следующие несколько минут я неотрывно рассматривала его лицо. Темные волосы разметались по подушке, правильно очерченные губы были слегка приоткрыты и, казалось, немного улыбались, глаза были закрыты, а от длинных ресниц на скулы падали тени. Он ровно дышал, тесно прижимаясь ко мне всем телом. Во сне он был похож на невинного ребенка, которого не тронула еще ни одна печаль, ни одна горесть, казалось, что он не знал ни проблем, ни переживаний. Не было привычной натянуто-надменной маски, не было высокомерного уничтожающего взгляда и самодовольной ухмылки, которая почти никогда не сходила с его лица. Сейчас он был естественным, таким, каким был где-то в глубине души – простым, милым и нуждающимся в ласке.

 

Но ведь он никогда не покажет этого, как и я не скажу ему о своих чувствах. А если и когда-нибудь скажу, что изменится? Он будет продолжать соблазнять красавиц, а я отойду на задний план, как и все его прежние пассии. Я была уверена - когда он проснется, то тут же укажет мне на дверь. И я, чувствуя в сердце жгучую боль, подамся восвояси. Я знала, что не переживу этого. Сегодняшней ночью я очень ясно поняла, насколько сильно люблю Тома. Да, именно люблю его, и уже не было никакого смысла скрывать это от самой себя. Мои чувства оказались сильнее меня, и поэтому я все еще была рядом с ним.

 

Я аккуратно вытащила руку из-под одеяла и нежно провела большим пальцем по его щеке. Кожа была мягкой и шелковистой. Том чуть повернул голову, но не проснулся.

 

- Как же я люблю тебя, Том… - едва слышно прошептала я, не сводя взгляда со спящего парня.

 

Правда, эти слова, скорее всего, были сказаны не ему, а самой себе. И я была удивлена тому, что вообще смогла произнести слова любви. Тем более, касающиеся Тома. Но этой ночью я уже и так сломала свою гордость, отдавшись тому, кого якобы ненавидела.

 

Теперь я понимала, что с нашей самой первой встречи в этом году я отдала ему свое сердце, сама того не осознавая. И после этого я еще два месяца сходила с ума, не понимая, что со мной происходит, и почему я все время думаю о Риддле. А ведь все оказалось так просто! Это все была любовь, существование которой я отрицала с самого детства. А оказалось, что я сама стала ее жертвой. Я была уверена, что Том не умеет любить, да и вряд ли когда-нибудь научится. Сколько я уже видела обманутых и отвергнутых девушек, которыми Том так жестоко воспользовался! Взял, поиграл, сломал и выбросил, как когда-то Нарцисса выбрасывала надоевшие ей куклы. И теперь я стала для него очередной красивой игрушкой. Если не сегодня, то завтра он просто скажет, что охладел ко мне, вежливо попросит прощения и уйдет. А я останусь с никому не нужной любовью и растоптанным сердцем. Я не могла допустить, чтобы со мной случилось подобное. Уж лучше все закончить самой, просто уйти и сделать вид, что ничего не произошло. Попытаться жить как раньше и остаться прежней Беллатрикс Блэк. Знаю, это будет непросто, но справлюсь. Я забуду Тома, обязательно забуду. Если не сейчас, то через восемь месяцев, когда он навсегда покинет Хогвартс. Все станет на свои места, и я попытаюсь выбросить из головы мгновения этой ночи.

 

Но сейчас его сильные руки так крепко обнимали меня, я вспомнила, какие у него нежные губы, которые этой ночью так беспечно блуждали по моему телу, и поняла, что забыть все это практически невозможно. Но я была готова ко всему. Если нужно будет отучиться думать, я отучусь. В крайнем случае, украду у профессора Слагхорна какое-то зелье, очищающее память, или же применю к себе заклятие Забвения. Но что-то мне подсказывало, что настоящие чувства так просто забыть не удастся.

 

Я приподнялась на локте, глядя на спящего Тома. Сейчас был наилучший момент для того, чтобы уйти. Мне было бы намного сложнее покинуть его, глядя ему в глаза. Скорее всего, я бы вообще не смогла это сделать. Я глядела на него, и мое сердце сжималось от мысли, что я больше не смогу разглядывать его, мирно спящего. Я не смогла удержаться от того, чтобы не наклониться к его лицу и не коснуться его губ. Я нежно провела языком по его нижней губе, еще раз вдохнула его запах и принялась осторожно выбираться из постели, стараясь не разбудить Тома.

 

В комнате было темно, но мои глаза уже успели к этому привыкнуть. Я подобрала на полу одежду, быстро надела белье, юбку, наспех застегнула корсет и направилась к выходу из комнаты. Я обернулась и бросила прощальный взгляд на спящего Тома.

 

«Прости, любимый, но так будет лучше для меня. Я не хочу страдать», - словно в оправдание прошептала я, тихонько толкая дверь.

 

Оказывается, все не так уж и сложно, нужно лишь взять волю в кулак и сделать один шаг вперед. Все остальные шаги уже будут делаться по инерции.

 

В замке было тихо и темно, все факелы уже погасли, а новые зажечься еще не успели. Кое-где слышалось мирное сопение портретов. Я медленно спускалась по лестнице, держась рукой за перила. Сначала я думала, что мне будет больно, но сейчас я не чувствовала ничего, кроме пустоты и апатии. Когда я спустилась на второй этаж, то вспомнила о вечернем нападении и решила, что лучше пойти в обход, так как переход должен был стеречь кто-то из преподавателей. Мне было плевать, какой дорогой идти.

 

Уже спустя десять минут я была в общей гостиной Слизерина. В ней было пусто и темно, лишь в камине тлело несколько углей, оставшихся с вечера. Около спален было тихо, лишь с мужской половины доносился приглушенный храп. Большие часы над камином в гостиной пробили пять утра. Я прошла в свою комнату, тихонько прикрыв за собой двери. Эдвина и Алекто спали, негромко посапывая. Что-то говорило, что они будут заниматься этим как минимум еще часов пять. Значит, у меня была возможность побыть одной, и это радовало. Не будет дурацких вопросов и подозрений со стороны одноклассниц.

 

Я подошла к своей кровати, быстро скинула с себя платье – оно беззвучно сползло на пол. Я упала на покрывало, волосы разметались во все стороны, я закрыла лицо ладонями. Перед глазами все еще всплывали картины прошедшей ночи, а в ушах слышались отголоски шепота Тома. Казалось, что я все еще прикасаюсь к нему, казалось, что в воздухе витает знакомый запах полыни с ромашкой, и у меня начинала кружиться голова. По телу прошла дрожь, я поняла, что ужасно замерзла. Но я не могла встать с кровати – не было сил. Я устала физически, а морально совершенно ничего не чувствовала. Казалось, меня выжали, опустошили, словно передо мной возникло несколько десятков дементоров, которые мгновенно высосали мою душу, лишив меня возможности что-либо чувствовать. А, возможно, это была просто боль, до такой степени сильная, что выжгла все, что я чувствовала до этого.

 

Я обхватила тело руками, не в состоянии унять дрожь. Дыхание участилось, стало неровным и тяжелым. Я закрыла глаза, встряхнула головой, чтобы избавиться от преследовавших меня образов, но ничего не вышло. Я видела только лицо Тома, блеск его серых глаз и улыбку на губах. Мою самую любимую улыбку…

 

Я резко вскочила и села на кровати. Я не могу больше думать о Томе, я должна запретить себе эти мысли. Я встала с кровати, ступила босыми ступнями на холодный пол, немного поморщилась. Двигаясь на ощупь в темноте, я прокралась к ванной комнате, тут же стала под струи горячей воды, но она не помогла. Я прислонилась спиной к мраморной стене, запрокинула голову, закрыла глаза. Я чувствовала, как мокнут мои волосы, как тело обжигают горячие струи. Я пыталась избавиться от всего, что было сейчас во мне, но не могла. Руки сами по себе начинали трястись, голова кружилась все больше и больше. Прежде я еще не чувствовала себя столько уставшей и измотанной. Интересно, это из-за нервов или всё-таки из-за того, что случилось сегодня ночью?

 

Я напряглась всем телом, сжалась и попыталась согреться. Мне хотелось плакать, но слезы почему-то не желали течь из глаз. Я безумно хотела разразиться рыданиями, впасть в истерику, но не могла. Я могла просто неподвижно стоять, подставляя свое тело потокам воды, чувствовать, как они стекают и опять вспоминать его. Вспоминать, как сильные руки обнимали меня за талию, как его губы ласкали мою шею, как я зарывалась лицом в его волосы. Опять воспоминания. Как же я их ненавидела! Так же, как и ненавидела себя. Нет, я ни капли не жалела об этой ночи, она навсегда останется наилучшим моим воспоминанием, я лишь злилась на то, что не могу так просто управлять своей волей. А ведь раньше я так просто отрицала существование подобных чувств. Да и сейчас я продолжаю считать любовь слабостью, ведь любящий человек так уязвим, его так легко ранить в душу. А я ранила сама себя. Или это все Том? Ведь он сказал, что добьется меня, а я не поверила. И он добился. На то он и Том Риддл, чтобы добиваться своего.

 

Ну, а что будет утром? Что будет, когда мы встретимся? Посмотрит ли он на меня, подойдет ли ко мне? Нет, это уже неважно. Я не посмотрю на него, я отойду от него, я не буду находиться с ним рядом, что бы ни чувствовала к нему. Все будет как прежде…

 

«А что, если кто-то узнает? Что, если слухи разойдутся по всей школе? Что, если обо всем узнают Блэки? Я же опозорю наш род! Но ведь тогда и Тому жизни не дадут. Я сойду с ума… Нет, я не могу позволить, чтобы это произошло. Да и Том не дурак, он знает, что лучше молчать…» - думала я.

 

Я не знаю, сколько времени провела в душе. Когда я начала понимать, что согреваюсь, я закрутила кран и потянулась за полотенцем. Тщательно вытершись и завернувшись в махровую ткань, я вышла из ванной в сырую и темную спальню. Я надела ночную сорочку, села на кровать. Спустя короткое время я вновь почувствовала, что начинаю дрожать, поэтому незамедлительно залезла под одеяло, свернулась клубочком, пытаясь согреться в постели. Я обхватила руками колени, голову положила на холодную подушку и закрыла глаза, даже не заметив, как ко мне подкралась дремота, которая вскоре перешла в тревожный сон.

 

 

***

Я все еще чувствовала дрожь и головокружение. Перед глазами плясали странные тени и возникали размытые образы, несколько раз я видела жуткие красные глаза, которые снились мне на протяжении последних двух месяцев. Каждый раз я вздрагивала и просыпалась в холодном поту, но тут же засыпала снова, и опять видела все те же непонятные и размытые сны. Удивительно, но Том не приснился мне ни разу. В какой-то степени я была даже этому рада. Сон – это единственное, где я могла забыться и не поддаваться своим мыслям. Спала я долго, не желая вновь возвращаться к реальности. Мне так хотелось заснуть на продолжительное время, а потом проснуться и снова жить, как прежде. Я помню, что проснулась от шепота моих соседок по комнате, они говорили о каком-то важном происшествии, но я все воспринимала, как в тумане. Я приоткрыла глаза, перевернулась на другой бок и снова провалилась в небытие. Потом меня бросало то в дрожь, то в озноб, по лбу струились капли пота, в постели было очень тесно и неудобно, я то и дело запутывалась в простынях и одеялах. Внезапно сквозь сон я услышала скрип двери и приглушенные шаги. Я резко распахнула глаза и подняла голову. Волосы тут же съехали мне на глаза, и я откинула их назад. В комнате было полутемно, свечи не горели, а это могло значить, что сейчас уже середина дня.

 

- Белла?.. – послышался приглушенный голос.

 

На миг я встрепенулась, мое сердце забилось быстрее, но в следующую секунду я смогла разглядеть черные волосы, как всегда беспорядочно падающие на плечи, смуглое лицо, черная бархатная мантия, карие глаза.

 

- Рудольфус, что ты…

 

Я осеклась. Парень присел рядом со мной на край кровати, посмотрел мне в глаза. В его взгляде я заметила нечто странное.

 

- Прости меня, Белла, - произнес он. В его голосе слышалось искреннее сожаление, и, как мне показалось, нотка печали. – Я виноват, но… Я не мог поступить по-другому, как бы не хотел этого…

 

- Руди, я прошу, не говори об этом, - сказала я. – Просто забудь обо всем.

 

Я сама не знала, почему, но совсем не злилась на него за обман. Возможно, именно благодаря Рудольфусу я пошла на то, на что по своей воле не пошла бы никогда.

 

- Просто я не видел тебя ни на завтраке, ни на обеде… - немного растерянно сказал парень.

 

Сейчас он мне почему-то казался не привычным шутником и хулиганом Лестрейнджем, а провинившимся первоклассником, который теперь хочет загладить свою вину. Я видела, что в его шоколадных глазах не было ни капли того задорного и шаловливого блеска, который я видела прежде, и это несколько настораживало.

 

- Который час? – внезапно спросила я, хотя в голове крутилось множество других вопросов.

 

- Половина четвертого, - произнес Рудольфус, все еще не глядя мне в лицо.

 

Только сейчас я заметила, что в руках он держал небольшой сверток. Его пальцы нервно теребили веревочку, которой он был перевязан, глаза блуждали по комнате. Мне почему-то вдруг стало грустно. Нет, не из-за того, о чем я думала все утро, просто вид Рудольфуса вызвал во мне бурю странных эмоций. Наверное, под влиянием сегодняшней ночи я стала более ранимой.

 

- Возьми, я принес тебе поесть… - сказал Лестрейндж, протягивая мне сверток. – Тебя не было сегодня в Большом Зале, и я подумал, что ты, должно быть, могла проголодаться…

 

Я взяла в руки еду и с благодарностью посмотрела на парня. Все-таки он очень хороший. Каким бы он не пытался казаться, в душе он оставался милым и неплохим парнем. Возможно, если бы не Том, то Рудольфус смог бы меня привлечь не только как друг. Но все сложилось по-другому.

 

- Спасибо, Руди… - почему-то хриплым голосом сказала я, а губы мои сами по себе растянулись в улыбке.

 

Парень улыбнулся в ответ, а я про себя отметила, что когда он улыбается, он становиться еще симпатичнее и обаятельнее. Я почувствовала странный прилив приязни и тепла к этому человеку, и его присутствие меня совершенно не напрягало. Было видно, что он пришел ко мне с искренними намерениями, и это почему-то поднимало мне дух. Я чувствовала, что нужна ему и от этого становилось намного легче. Я едва сдержала в себе желание обнять Рудольфуса и рассказать ему обо всем, что со мной происходило за последние сутки. Просто выговориться ему, как близкому другу, который поймет меня и поддержит. Но что-то подсказывало мне, что этот парень знает больше, чем я думаю. И я промолчала, ведь прежде я никогда никому ничего о себе не рассказывала.

 

- Кстати, Том искал тебя сегодня весь день, - сказал Рудольфус, и его голос вывел меня из раздумий.

 

Мои глаза расширились, я почувствовала, как щеки начинают пылать, а сердце вдруг начало стучать в бешеном ритме. Внезапно я схватила парня за руку.

 

- Руди, пожалуйста, не говори ему, что ты меня видел! – я услышала в своем голосе мольбу. – А если спросит, то скажи, что меня здесь нет!..

 

Мое сердце все еще громко стучало, словно намереваясь выпрыгнуть из груди, руки тряслись. Парень, скорее всего, заметил, что со мной происходит что-то неладное, но решил промолчать.

 

- Рудольфус, скажи, а… - я осеклась. Глаза мои переметнулись к закрытой двери, потом снова к парню. – А почему девочки утром были такими встревоженными, что произошло?

 

Я немного состроила из себя дурочку, имея в виду ночное нападение и взволнованный шепот Эдвины моих соседок по комнате, которые я слышала сегодня сквозь сон. Теперь занервничал Рудольфус. Он опустил голову, на глаза ему упали волосы, и я не могла разглядеть, что выражает его лицо. От нетерпения я заерзала на кровати.

 

- Что случилось, Рудольфус? – теперь мой голос был несколько строже, чем прежде. Этот тон заставил Лестрейнджа немного встрепенуться, но парень, видимо, все еще не собирался об этом говорить.

 

- Нападение, да? - снова спросила я.

 

Рудольфус кивнул.

 

- Ничего страшного, Белла, успокойся… - как-то неубедительно произнес Лестрейндж.

 

- Ничего страшного?! – воскликнула я. – Ты хочешь сказать, что, если в школе появился какой-то маньяк, который нападает на учеников – это не страшно? А что, если следующим будет кто-то из нас? Это не страшно?

 

Я говорила на несколько тонов громче, чем должно было быть. Рудольфус снова поднял на меня взгляд, в его глазах я видела небольшое удивление, вызванное моим бурным возмущением.

 

- Если уж на то пошло, Белла, то будь уверена, с нами ничего не произойдет, - сказал Рудольфус.

 

Я натянула на себя одеяло, все еще возмущенно глядя на парня. Тот посмотрел в мне в глаза, я поняла, что он много чего не договаривает. Это мне не понравилось. Как я уже поняла, Люциус тоже в курсе всего происходящего, но оба они молчат, делая вид, что ничего не случилось.

 

- Почему ты уверен, что с нами ничего не произойдет? Я уже не впервые слышу эти слова! По-моему, все, кроме меня, в курсе всего! Мерлинова борода, что происходит? – я чувствовала, что начинаю выходить из себя. – Ты хоть понимаешь, как это серьезно? Это не просто шалость! Если так все будет продолжаться дальше, то школу просто-напросто закроют, а нас отправят по домам!

 

- Не понимаю, почему тебя это так волнует, - пожал плечами Рудольфус. – Не помню, чтобы ты когда-нибудь горела таким желанием учиться. Да и дома тебе всегда неплохо жилось…

 

Да, действительно, какое мне дело до того, что закроют школу? В таком случае я просто вернусь домой, но… Том. Что будет с ним? Увижу ли я его тогда снова? Я встряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли и внимательно посмотрела на Рудольфуса. Он все еще нервничал.

 

- На кого напали? – спросила я.

 

Рудольфус молчал. Я пристально смотрела в его лицо, вынуждая ответить на заданный вопрос. Но в следующий миг двери резко распахнулись и в комнату вошли Эдвина и Алекто, что-то оживленно обсуждая. Когда они увидели Рудольфуса, они многозначительно переглянулись, потом перевели взгляд на меня. Я изобразила на лице невинную улыбку, а парень вздохнул с облегчением. Мои соседки по комнате спасли его от учиненного мною допроса. Руди посмотрел на меня, потом на девчонок.

- По-моему, мне пора, - произнес он. – Удачи, Белла.

 

Он бросил на меня взгляд и как можно быстрее скрылся за дверью. Что он имел в виду, когда говорил, что со слизеринцами ничего не случится? Что такое ему известно, чего нельзя знать мне? Какое это имеет отношение к Люциусу Малфою и Тому Риддлу? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Это больше всего выводило меня из себя.

 

Мои размышления прервал звонкий голос Эдвины:

 

- Не могу поверить! – воскликнула она. – Во внеклассное время нельзя выходить из общих гостиных, а на уроки и в Большой Зал мы будем ходить в сопровождении учителей или старост! Это уму непостижимо! Это самая настоящая диктатура! Целый год сидеть в подземельях, я не выдержу этого!

 

- Не целый год, а до тех пор, пока не найдут виновника нападений, - произнесла Алекто, стягивая с себя мантию и вешая ее на спинку стула.

 

- По-моему, этого никогда не случится, - пробормотала Эдвина. – Преподаватели делают все, только чтобы замять это перед Министерством и нашими родителями.

 

Я слегка поморщилась – меня раздражал истерический голос моей одногруппницы.

 

- А что, собственно, случилось? – равнодушным голосом поинтересовалась я, хотя внутри у меня все сгорало от любопытства.

 

- Во время бала произошло еще одно нападение, - тут же принялась объяснять Эдвина, совершенно забыв о своей истерике. – Напали на грязнокровку из Гриффиндора, третий курс. Ее нашел кто-то из учителей, пока все были в Большом Зале, в том же коридоре, где напали и на Эмили Смит. Говорят, что теперь это место все время будут патрулировать преподаватели и старосты. Одним словом, в школе появился маньяк, за действия которого отдуваться придется нам.

 

- Интересно, какие цели у этого маньяка? – задумчиво спросила Алекто.

 

- Очень трудно догадаться, если двумя жертвами стали грязнокровки! – воскликнула я.

 

- Думаешь, это кто-то из наших? – тихо спросила Эдвина.

 

Я пожала плечами.

 

- Все возможно… Любой из нас может оказаться сумасшедшим, - сказала я.

 

Я все еще сидела в кровати, кутаясь в одеяло. Девушки же устроились в креслах у камина. Алекто взмахнула волшебной палочкой, и в нем запылал огонь. Я не сводила взгляда с взволнованных и несколько перепуганных девушек.

 

- А что, если две грязнокровки – только совпадение? А следующей жертвой станет кто-то из таких, как мы, чистокровных? – прошептала Эдвина.

 

Языки пламени отражались в ее светло-зеленых глазах, придавая им таинственное выражение.

 

- Не думаю, - покачала головой я. Я почему-то была точно уверена, что нападали именно на магглорожденных, но в это же время в моей душе поселилась тревога. Мне не было страшно, просто водоворот последних событий не мог не оставить на мне отпечаток. Слишком много всего происходило. А мне так хотелось покоя! Но что-то мне подсказывало, что это только начало всей истории.

 

 

***

 

Понедельник выдался ветреным и дождливым. Я намеренно проспала завтрак, чтобы не появляться лишний раз в Большом Зале. Я не чувствовала ни голода, ни усталости. Моя вчерашняя апатия вдруг сменилась каким-то подавленным состоянием и томной грустью. Мне хотелось просто сесть, закрыть глаза и уши, ничего не видеть, не слышать, никому ничего не говорить. Просто исчезнуть, лишь бы не испытывать этих чувств. Но, тем не менее, я понимала, что нужно жить дальше, что рано или поздно мне все равно придется выйти из свой спальни. А ещё я знала, что скоро я все равно пересекусь с Томом, но пыталась оттянуть этот момент как можно дальше. Может быть, потом, когда мои чувства к нему немного приутихнут, я смогу находиться с ним рядом. Хотя сейчас я очень сомневалась в том, что так когда-нибудь будет, и мне было страшно. Я не хотела этого признавать, но, тем не менее, это было правдой. Его лицо постоянно всплывало в моем сознании, и я понятия не имела, как с этим бороться. Хотелось убежать от него, от своих мыслей, от самой себя.

Выйдя из гостиной, я сразу же пошла на Зельеварение. Урок оказался очень скучным – профессор Слагхорн заставил нас переписывать рецепт Бодрящей настойки, а потом читал длинную лекцию о применении в этом же зелье сушеных долгоносиков. И все это время мои мысли находились около Тома. Слагхорну даже пришлось сделать мне несколько замечаний, что было впервые – я всегда была одной из его любимых учениц.

 

На следующих уроках не происходило ничего примечательного. Единственное, что бросалось в глаза, так это обеспокоенность учителей. Было довольно непривычно видеть столь нервного Дамблдора, который посвятил всю трансфигурацию беседе о правилах безопасности.

 

Обед я пропустила, как и завтрак, не желая сталкиваться с Томом. Аппетита не было и так, поэтому я ничего не теряла. Вместо этого я вышла на улицу, невзирая на непогоду. Закуталась в теплый плащ, пошла по узкой тропинке, ведущей к Черному Озеру, помокла под редкими каплями дождя. Я любила бродить под дождем, любила слушать ветер. А сейчас эта погода особенно соответствовала моему настроению.

 

С промокших веток стекали серые капли, растворяясь в промокшей глине. Ветер безжалостно сбивал с деревьев последние листья, которые покорно летели мне под ноги. Скоро начнется зима. Я с тоской наблюдала за тем, как последний листик покинул ясень и меланхолично полетел вниз. Вихрь равнодушно уносил его к земле. Мне вдруг стало грустно и тоскливо, я почувствовала себя одинокой, как никогда прежде. Я чувствовала себя этим листком, брошенным на произвол судьбы, оказавшимся во власти равнодушного ветра. И этот ветер мог делать с ним все, что пожелает – воля листка была уж слишком мала по сравнению с волей сильного ветра. Сорвал его с дерева, заставил воспарить в воздух, потом безжалостно бросил на землю, напрочь о нем позабыв. А потом обратился к новым листьям на других деревьях, точно так же играя с ними. А ведь у каждого из этих листков, возможно, во время полета были свои мечты и надежды, на которые ветер даже не обратил внимания. А какое ему до них дело? Он всегда один и сам по себе. Он силен, а сильным никто никогда не нужен.

 

Раньше я всегда читала себя сильной, пока не встретила Тома и не проявила свою слабость в том, что влюбилась в него. И теперь я была такой же уязвимой в присутствии Тома, как этот листок во власти ветра…

 

- Белла?

 

Я обернулась. Посреди тропинки, в нескольких шагах от меня стоял Рудольфус Лестрейндж. Он был укутан в темно-серый плащ и бело-изумрудный шарф. Из-под капюшона выбилось несколько прядей черных волос и по ним стекали струйки воды.

 

- Почему ты не в Большом Зале?

 

Я снова посмотрела на Рудольфуса. Где-то с минуту молчала.

 

- Нет аппетита, - холодным тоном произнесла я.

 

Разговаривать с Лестрейнджем на данный момент мне совершенно не хотелось, но и уходить никуда тоже. Я отвела взгляд и снова посмотрела на устеленную осенней листвой землю. Я увидела краем глаза, как Руди сделал шаг вперед.

 

- Что с тобой происходит в последнее время, Белла? – снова послышался его голос. – Я знаю тебя не один год и вижу, что с тобой что-то случилось и… Я переживаю за тебя.

 

Я подняла на него взгляд. В его карих глазах отчетливо читалось беспокойство, а по голосу было понятно, что он говорит искренне.

 

- Я не понимаю, какое тебе до этого дело, Руди. У меня своя жизнь, у тебя своя. Что бы со мной ни происходило, тебя это не должно волновать.

 

Я внимательно всматривалась в его лицо, пытаясь найти в них причину его переживания за меня. Я знала его с самого детства и могла прочитать в его глазах любые эмоции и любые мысли, но на данный момент с ним происходило что-то непонятное, и мне было непросто понять, что он чувствует.

 

- Это связанно с ним, с Риддлом? – осторожно спросил Рудольфус.

 

Я поджала губы. Мне категорически не хотелось говорить с ним на эту тему. Вообще ни с кем не хотелось говорить о Томе, и Рудольфус это понял.

 

- Прости… Ну… В общем…Я просто хотел тебе передать, что он хочет поговорить с тобой и ищет тебя по всей школе, но никак не может с тобой пересечься.

 

Мое сердце вдруг бешено заколотилось, я ощутила привычную дрожь в коленках.

 

- Это он подослал тебя? – произнесла я.

 

- Вообще-то да…- Рудольфус опустил глаза.

 

- Ну, я и не удивляюсь, - я пожала плечами.

 

Рудольфус опустил взгляд и переступил с ноги на ногу. Казалось, что у него было, что мне сказать, но он колебался, взвешивая все за и против. Я терпеливо ждала, пока он решит, говорить мне или нет. Я не смотрела в его сторону, разглядывая кучу грязных мокрых листьев под ногами.

 

- Думаю… Нам пора на занятия, - наконец, произнес парень.

 

Я посмотрела в его лицо, но он тут же отвернулся. Пусть, не хочет говорить, не надо, это его дело. Не проронив ни слова, я направилась к загону, где у нас проходили уроки по Уходу за Магическими Существами. Прошла мимо Рудольфуса, не глядя в его сторону, и снова невольно предалась собственным мыслям. Все-таки я не отделаюсь от Риддла так просто, как хотела. Но вот только что еще ему нужно? Он ведь уже добился своего, я переспала с ним, неужели ему еще что-то нужно? Что ж, все равно он не успокоится, пока не поговорит со мной. А в таком случае, лучше его найти и сказать в лицо все, что я о нем думаю. Хотя что-то подсказывало мне, что это ни капли на него не подействует. После этого урока я найду его, поговорю и навсегда вычеркну из своей жизни. Почему-то другой выход я сразу же исключала, хотя где-то в глубине души таила бессмысленные надежды, что не потеряю его, и что он хоть какое-то время будет рядом со мной. Но это было невозможным, и поэтому таким желаемым. А Том же всегда останется для меня самым недоступным и самым желаемым в мире.

 

 

***

 

Я не могла дождаться, когда, наконец, закончится Уход за Магическими Существами. Когда пробил колокол, я тут же забросила все свои книги в сумку, накинула капюшон и побежала прочь от загона, не обращая внимания ни на слякоть под ногами, ни на усилившийся ливень, ни на пронизывающие порывы ветра. Сейчас для меня главной целью был Том – разыскать его и все решить. Остальное маловажно. Расталкивая толпу первокурсников, суетящихся около входа в холл, я вбежала в замок. Я прекрасно знала, где может быть Том Риддл. Если он не соблазнял своих «жертв», то корпел над книгами в библиотеке. Именно туда я и направилась. Быстро взбежала по лестнице на третий этаж, по пути высушив плащ заклинанием, и осмотрелась. Здесь было, как всегда, тише, чем на других этажах, да и не удивительно – библиотека, кабинет директора, учительская и больничное крыло были на этом этаже. Ученики, которые тут проходили, старались вести себя как можно тише и прилежнее, чтобы никто из взрослых не имел к ним претензий. Слегка замедлив шаг, я пошла к дверям библиотеки, пока не услышала приглушенные голоса. Они заставили меня остановиться. Я прислушалась.

 

- Не сейчас, Миртл, подожди немного, - послышался до боли знакомый голос.

 

У меня пересохло во рту, в горле образовался комок. Я затаила дыхание и боялась пошевелиться, спрятавшись за дверью библиотеки.

 

- Ну почему? – истерически ответила ему высокий девчоночий голос. – Я сейчас хочу! Ты обещал!

 

- Я уже сказал, Миртл, что нет, - последовал ответ. В тоне Тома звучали ледяные и властные ноты, мое сердце замерло, по телу прошла дрожь. Прежде мне не доводилась слышать, как Том так говорит.

 

- Это из-за нее, да? Из-за той слизеринки? – продолжала канючить Миртл. – Не говори, что это не так, я все вижу! Ты постоянно смотришь на нее!

 

- Мало ли на кого я смотрю, Миртл! – вышел из себя Том. – Это не твое дело, гряз…

 

Том на миг осекся. Где-то несколько секунд длилось молчание, а после он продолжил уже более спокойно.

 

- Не нужно меня контролировать, Миртл. Я сам знаю, что мне делать. И если я тебе сказал, что не сейчас, то так и будет – и твое мнение меня не волнует. Сейчас твоя задача делать то, что я тебе скажу. И если я еще раз что-то услышу от тебя о…

 

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Голова закружилась, ноги подкосились. Я облокотилась о стенку, прислонившись щекой к холодному мрамору. Больше не в силах себя сдерживать, я шумно вздохнула. Том вмиг замолчал, поняв, что они с Миртл не одни. Прежде, чем Том успел сообразить, что к чему, я выскочила из-за двери и побежала к лестнице. Это не ускользнуло от глаз Тома, и он, совершенно позабыв о Миртл, кинулся вслед за мной.

 

- Белла, постой! – послышался голос Тома.

 

Я на миг замерла. Обернулась, посмотрела на него. Он спешил за мной, спускаясь вниз по лестнице. Ничего не сказав, я снова помчалась вперед, давая ему понять, что разговаривать с ним не желаю. Но Тома, кажется, совершенно не интересовало, что я хочу, а что нет. Я не могла понять его целей, почему он снова решил за мной побегать.

 

На втором этаже Тому все-таки удалось меня настигнуть. Он схватил меня за руку и с силой потянул на себя. Я была не в состоянии ему сопротивляться. От прикосновения его холодных пальцев я задрожала. Я подняла на него глаза и снова попала в плен холодного взгляда серых омутов. Он слегка улыбнулся, на левой щеке появилась ямочка. Время для меня остановилось, и я не воспринимала ничего, кроме его присутствия. И плевать, что на руках появятся синяки, что я снова не смогу совладать со своими чувствами. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это прикоснуться к его лицу, уткнуться лицом в его волосы. Том же привлек меня к себе, я почувствовала его запах.

 

- Ты боишься меня, Белла? - обжигая меня своим дыханием, прошептал Том.

 

Я молча смотрела на парня, не в силах ответить на его вопрос. Его серые глаза смотрели на меня с долей насмешки и заинтересованности. Я же больше всего хотела провалиться сквозь землю, исчезнуть, но не думать о нем. Его близость казалась мне невыносимо соблазнительной и каждая секунда приближала меня к очередному проявлению слабости. Я ненавидела этот миг ровно настолько, насколько любила эти глаза и эту улыбку.

 

- Что тебе нужно, Риддл? – процедила я сквозь зубы.

 

На секунду мне показалось, что Том удивился моей озлобленности, но в следующий миг его лицо вновь приобрело прежнее бесстрастное выражение.

 

- И опять ты строишь из себя дурочку? – не унимался Том.

 

Опять эта холодная ирония в его голосе, опять эта жесткая насмешка, самоуверенный и властный тон. Как же трудно сдерживать свои чувства, когда он так близко, когда стоит только закрыть глаза, протянуть руку и просто провести пальцами по его щеке… И как тяжело ему врать, каким нелепым кажется мое притворство.

 

- Отпусти меня, - прошипела я, пытаясь высвободиться из его хватки. Никакой реакции. Том еще сильнее сжал пальцы на моих запястьях, я почувствовала резкую боль и бросила бессмысленные попытки выбраться из его объятий.

 

- А что будет, если я не отпущу? – кажется, Том просто играл. Мне это почему-то тут же напомнило игру кошки с мышкой, которая вот-вот должна была стать обедом для хищницы.

 

- Я… я могу закричать!

 

- Что за глупые угрозы, Белла? Думаешь, это что-то даст? Да и мне почему-то кажется, что ты этого не сделаешь!

 

- Оставь меня в покое, Риддл! – от ярости мой голос стал шепотом. – Что тебе нужно?

 

- Ты, - ответ был кроток и прост.

 

- Не говори глупостей!

 

Я почувствовала, как Том на секунду ослабил хватку, но этого мне хватило, чтобы выскользнуть из его объятий и отскочить на несколько шагов назад. Прежде, чем Том успел сообразить, что произошло, я побежала в сторону перехода, пытаясь слиться с толпой учеников. Я больше не должна поддаваться слабостям, я должна раз и навсегда выкинуть Риддла из головы, невзирая на его постоянное присутствие и безграничное обаяние.

 

предыдущая часть | следующая часть

Другие фики этого автора
Фанфики На главную