Глава 9. Взыскание

 

«Твой взгляд проклинает, сжигает дотла,

Душа никогда не бывает светла,

И в сердце, где злоба и мутная мгла,

Нет места любви и надежде.

Но голос твой слаще, чем сахар и мед,

И он за собой в неизвестность зовет.

Он манит, чарует, ласкает, ведет,

Загадочный, чувственный, нежный...

И кто ты, понять не пытаюсь давно,

Меня завлекает, уносит на дно.

Шумит в голове, ясно вижу одно:

Бороться нет сил и желанья.

Ты хищник, мучитель, убийца, вампир,

Но встал пред тобой на колени весь мир,

И ты, поднимаясь над другими людьми,

Презираешь пустые страданья…»

 

Создавалось впечатление, что время остановилось на одном определенном этапе и никак не желало идти вперед. Минуты мне казались часами, а часы – днями. Неужели теперь каждый день будет казаться таким длинным? Скучные и однообразные уроки, домашние задания и сон. И дождь. Он как будто бы навсегда поселился в этих местах, щедро поливая землю водой. Ну, когда же хоть что-то изменится? Когда я перестану думать о Томе? Почему он не дает мне о себе забыть?

 

Я делала шаг вперед, пытаясь от него отдалиться, а он, как назло, в это же время шагал за мной. Я хотела исчезнуть из его жизни и раствориться в прошлом, а он хватал меня за руку и тащил обратно, и я не могла этому воспротивиться. Я с упоением слушала каждое его слово, обращенное ко мне, от его голоса у меня перехватывало дыхание. Закрывала глаза – и видела его образ, не могла сосредоточиться на учебе из-за того, что каждую секунду вспоминала вкус его губ.

 

Я без устали повторяла только одну фразу: «Зачем он мне нужен?». Иногда это помогало убедить себя в том, что он мне действительно не к чему. Кто он мне такой? Зачем он так мне необходим? Это же одержимость, которая запрещает мне жить, как все люди. Я понимала, что могла бы пойти на все ради него, и боялась, что рано или поздно такое произойдет. Я не хотела, чтобы хоть кто-то был посвящен в мои переживания и чувства и знал о наших с ним отношениях. Хотя я была уверена, что Рудольфус и Миртл в курсе, но с этим уже было нечего поделать.

 

Я сидела на уроке трансфигурации и сонно черкала пером на пергаменте. Слышался голос Дамблдора, объясняющего новую тему превращения млекопитающих в предметы. Я упорно игнорировала всю лекцию, что было впервые – прежде я всегда прилежно записывала каждое слово и вдумывалась в каждый магический символ. Но сейчас, только делая вид, что сосредоточенно записываю лекцию, я рисовала на пергаменте человечков, которые тут же разбегались во все стороны.

 

А потом Дамблдор раздал всем по котенку и велел превратить животных в клубок ниток. Я глупо смотрела на пушистый комок в своих руках, который тут же принялся лизать мне пальцы розовеньким язычком. Я слегка поморщилась – было щекотно. Потом я достала волшебную палочку и принялась листать учебник в поисках объяснения превращения.

 

Дамблдор уселся за стол и уткнулся в какую-то книгу. В классе тут же поднялся небольшой гул. Ученики махали волшебными палочками над мяукающими котятами, выкрикивали заклинания и смеялись над внезапными нестандартными трансформациями. Животные же каждую секунду пытались убежать от хозяев, вырываясь из рук и разбегаясь по аудитории, поэтому часть учеников ходила по помещению в поисках котят.

 

Первое время я продолжала смотреть на своего котенка, который по-прежнему продолжал нежиться в моих руках, закрыв глазки и уткнувшись влажным носиком в мою ладошку. Я краем глаза глянула, как другие одногруппники справляются с заданием, и пришла к выводу, что это получается далеко не у всех. У Алекто котенок приобрел форму клубка, но оставался рыжим, а у Эйвери задание было бы сделано правильно, если бы клубок бордовых ниток не мяукал. За соседней партой Крэбб со злостью махал волшебной палочкой, но единственное, чего добился, так это выпустил две-три искры, подпалил коту хвост, чем до ужаса напугал его. У зверька шерсть встала дыбом, и он впился острыми когтями в руку незадачливого парня. Крэбб взвыл на весь класс от боли, кое-где послышались сдавленные смешки.

 

Я отвернулась от Крэбба и взялась за работу. Но единственное, что у меня получилось, так это клубок полосатых ниток, из которого торчал хвост. Я нахмурилась. У меня было твердое желание довести задание до конца и выполнить его идеально. Но вот только моя голова сегодня совершенно не желала думать.

 

За моей спиной раздалось приглушенное хихиканье, я машинально обернулась. Рыжеволосая гриффиндорка с круглым лицом и веснушками на носу прикрыла рот рукой, стараясь сдержать более громкий смех.

 

- Какие-то проблемы, Пруэтт? – прошипела я, глядя из-под лба на сокурсницу.

 

Девочка не ответила. Она подняла на меня небольшие карие глаза и убрала руку с лица, но ее губы все еще улыбались. Я вскинула брови и смирила ее презрительным взглядом. Теперь гриффиндорка открыто смотрела на мое «творение» и, как мне показалось, едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

 

- Я еще раз повторяю, у тебя проблемы? – чуть громче произнесла я, четко выговаривая каждое слово. Хоть и прежде я никогда не пересекалась с этой девчонкой, она мне не нравилась.

 

- Может, это у тебя проблемы, Блек? – произнес мальчик, сидящий рядом с ней. У него были тоже рыжие волосы, веснушки, потертая мантия и бестолковый вид, а на губах играла глумливая усмешка.

 

- Я вроде бы с тобой не разговаривала, Уизли, - процедила я, свысока глядя на парня.

 

- Зато я с тобой разговариваю, - непринужденно ответил Артур. – Или твоя гордость тебе не позволяет разговаривать с нами?

 

Ученики заметно притихли, прислушиваясь к разговору. Назревал новый конфликт между слизеринцами и гриффиндорцами и никто не желал пропускать очередную стычку. Все пока что сидели на своих местах, внимательно наблюдая за нами, готовые в любой момент вмешаться в ссору.

 

- Именно, - холодно ответила я. – Именно моя гордость мне не позволяет опускаться до разговоров с такими, как вы – плебеями и магглолюбами.

 

Уизли сделал вид, что не услышал моего оскорбления, переглянулся с Молли и перевел взгляд на то, что я держала в руках – смесь котенка и клубка ниток.

 

- А это тоже твоя гордость? – поинтересовался парень, указывая на мое «творчество».

 

Я посмотрела на свои руки, потом на парня с девушкой. Молли снова захихикала, ей вторило еще несколько гриффиндорок. Я почувствовала, как к моему лицу прилила краска, руки начали трястись от гнева. Я хотела что-то сказать, но от ярости все слова вдруг куда-то исчезли, и я только беззвучно хватала ртом воздух, а из горла вырвался тихий хрип. Как только я смогла взять себя в руки, я выхватила волшебную палочку и направила ее на Артура.

 

- Еще одно слово, Уизли, и твой нос станет клювом, - прошипела я. Слизеринцы, сидевшие неподалеку от меня одобрительно загалдели.

 

- С твоими-то талантами в трансфигурации? – сказал Уизли. Больше всего меня раздражал спокойный и непринужденный тон его голоса.

 

Я посмотрела на два клубка красных шерстяных ниток, лежащих на парте Пруэтт и Уизли. От этого я разозлилась еще больше. Какие-то гриффиндорцы выполнили задание лучше меня, представительницы древнего чистокровного рода! Я просто ненавидела, когда у кого-то получалось что-то лучше, чем у меня.

 

- Да, Уизли, с моими талантами в трансфигурации, - кивнула я и, прошептав заклинание, взмахнула волшебной палочкой.

 

В следующий миг одновременно произошло несколько событий. Артур Уизли упал со стула, держась за свой нос, Молли закричала, слизеринцы захохотали, кто-то похлопал меня по плечу, а надо мной раздался спокойный и тихий голос.

 

- Мисс Блэк, я понимаю, что вы достигли немалых успехов в трансфигурации и наперед выучили программу шестого курса, но это не значит, что вы должны проверять ваши знания на одногруппниках.

 

Я подняла голову. Надо мной возвышалась высокая фигура Дамблдора. Его лицо выглядело более чем спокойным, но ярко-синие глаза так пронзительно и укоризненно смотрели на меня, что мне внезапно захотелось провалиться сквозь землю. И не оттого, что меня вдруг начала мучить совесть за содеянное или оттого, что Дамблдор заставил меня раскаяться – мне просто не хотелось признаваться в своих ошибках.

 

- Молли, Минерва, отведите Артура в Больничное крыло, - распорядился Дамблдор. – Что касается тебя, Беллатрикс, то… думаю, было бы справедливо назначить тебе взыскание до конца следующей недели. И… Минус тридцать очков со Слизерина.

 

Профессор молча пошел к учительскому столу. В классе воцарилось молчание, десятки пар глаз уставились на меня. Гриффиндорцы с ликованием и презрением, слизеринцы с удивлением и непониманием. Дамблдор и прежде лишал меня большого количества баллов, поэтому никто из моих одноклассников и не думал на меня злиться. Они скорей винили в произошедшем гриффиндорцев, из-за которых мы лишились баллов. Я же разозлилась из-за предстоящего мне наказания, а снятые баллы меня не пугали – вот уже четыре года подряд Слизерин был обладателем Кубка Школы и мы не собирались лишать свой факультет этого звания. Что касается наказания, то это тоже случилось на в первый раз. Я знала, что единственное, что способен заставить меня сделать Дамблдор, так это переписывать тексты.

 

***

Сразу же после ужина я поднялась на третий этаж к кабинету Дамблдора. У меня было ужасное настроение и никакого желания весь вечер отбывать наказание, но я отлично понимала, что его не избежать. Дамблдор ждал меня в кабинете, сидя за столом и листая страницы толстой книги в кожаном переплете. Когда я вошла, он кивнул, жестом приглашая меня пройти в аудиторию.

 

- Вы пунктуальны, мисс Блэк, это похвально, - произнес профессор, откладывая книгу в сторону. Его синие глаза блеснули за стеклами очков-полумесяцев.

 

Я молча кивнула, пытаясь скрыть раздражение. Хотя, сомневаюсь, что Дамблдор не догадывался о моем отношении к нему. Я стала около учительского стола, ожидая, когда же профессор посвятит меня в суть наказания. Я была почти уверена, что он сейчас достанет перо, чернильницу и стопку пергаментов, велев мне переписывать главы какой-то заумной книги. В принципе это наказание казалось мне не таким уж и страшным.

 

Дамблдор встал из-за стола, задвинул стул и подошел к книжному шкафу, занимающему практически всю стену. Его полки так и ломились от разнообразных фолиантов и свитков, создавалось впечатление, что шкаф выдерживает такое количество книг только благодаря магии. Я с хмурым выражением лица ожидала, когда же Дамблдор вынет из него какую-нибудь книгу и вручит ее мне. Но профессор трансфигурации повернулся ко мне.

 

- Тебе придется рассортировать все эти книги по профилям и разделам, а также вытереть с них всю пыль, - произнес Дамблдор, а потом добавил. – И никакой магии.

 

В первую минуту я не совсем поняла положение вещей, но как только наглядно оценила размеры шкафа, у меня чуть не отвисла челюсть. Да мне и месяца не хватит, чтобы разобрать весь этот завал! Даже с волшебной палочкой это займет, как минимум, несколько суток. Я была просто в ужасе. Или же Дамблдор принимает меня за домашнего эльфа, который был бы только рад такому объему работы?!

 

- Можешь приступать, - произнес Дамблдор. – Я вернусь через несколько часов, для того, чтобы провести тебя к гостиной Слизерина.

 

Как же я могла забыть – теперь же ученикам запрещено ходить одним по коридорам, их должен обязательно сопровождать кто-то из взрослых! Дамблдор покинул кабинет, оставив меня наедине с необъятным объемом работы. Мне казалось, что если я начну ее делать, то увязну по самые уши. Но все-таки рано или поздно начать придется, иначе я никогда не выйду из этой аудитории. Я со вздохом спрятала волшебную палочку в карман мантии и подошла к шкафу. В этот миг я так ненавидела Дамблдора вместе с его любимыми гриффиндорцами, что была готова просто взорвать этот книжный шкаф. Ведь именно из-за Уизли я попала в эту передрягу! Если бы не он, то я бы сейчас сидела в гостиной Слизерина со своими приятелями и смеялась над очередной выходкой Эйвери и Розье. Вместо этого я возилась с тяжелыми пыльными томами, перекладывая их с места на место. И это занятие отнюдь не помогало избавиться от гложущих меня мыслей.

 

Опять, конечно же, вспомнился Том. И снова я начинала злиться. Моя любовь к нему казалась проклятием, которое просто невозможно снять. Но ведь даже с проклятьями люди живут. А я чувствовала, что не смогу жить, пока думаю о Томе, а он так далеко… Я чувствовала, что вот-вот сломаюсь, просто потеряю голову, и исход всего этого будет самым неожиданным. Я же не любила неожиданностей и все в своей жизни старалась расписать по пунктам, строго им следуя.

 

Я меланхолично водила тряпкой по корешкам книг, переставляя их с места на место, и старалась не думать о том, насколько это занятие для меня унизительно. Я старалась себя убедить, что скоро это закончится, и я пойду спать.

 

Но внезапно мне показалось, будто я услышала звуки шагов. Я резко обернулась. В кабинете, как и прежде, никого не было, лишь только языки пламени в камине разыгрались еще больше, а по стеклам стучали капли дождя. Я снова вернулась к книжному шкафу, не обращая внимания на то, что мне послышалось. И вдруг я отчетливо услышала, как скрипнула дверь. Я замерла, не решаясь обернуться. Что-то мне подсказывало, что лучше не двигаться. Вдруг я почувствовала, как по моему телу разливается дрожь, мои руки затряслись.

 

- Так забавно наблюдать за тем, как ты трудишься, - прямо над моим ухом раздался знакомый шепот.

 

Я почувствовала на своей шее теплое дыхание, уловила горький аромат, невольно вздрогнула.

 

- Что тебе нужно, Том? – прошептала я в ответ.

 

Он не ответил. Его руки легко коснулись моей талии, я мгновенно напряглась. Он наклонился к моей шее, мягко приник к ней губами. Я отпрянула от него и, развернувшись, посмотрела в его лицо. Он, как всегда, был просто невыносимо прекрасен. Его тонкие губы тронула глумливая улыбка, наши взгляды встретились, и я снова начала тонуть в его глазах. Здесь, в полутемной комнате, они казались матовыми и практически черными. Том снова заставил меня потерять голову. У меня пересохло во рту, дыхание участилось, земля поплыла под ногами. Если бы его руки не придерживали меня, то, скорее всего, я бы упала. Я больше не могла злиться и говорить гадости, мне хотелось просто быть как можно ближе к нему, касаться его тела, чувствовать его теплое дыхание на себе. Том же сразу понял, что я больше не способна отвечать за свои поступки, поэтому по-хозяйски привлек меня к себе, и, уткнувшись носом в мои волосы, принялся целовать мою шею. Я чувствовала, что его сердце стучит так же сильно, как и мое.

 

- Не надо, Том, не здесь… - прошептала я сдавленным голосом.

 

- Какая разница… - теплые губы Тома переметнулись ко мне на щеки, покрывая их поцелуями.

 

А я лишь неподвижно стояла на месте, изо всех сил сдерживая в себе желание, броситься Тому на шею, сорвать с него одежду, зацеловать его тело. Том крепко-крепко прижал меня к себе и впился в мои губы своими. Почувствовав снова их вкус, я перестала отдавать себе отчет в своих действиях и уже яростно отвечала на его поцелуй. Мои руки сомкнулись на шее юноши, и мне уже было абсолютно плевать, где мы находимся и при каких обстоятельствах. Я хотела Тома здесь и сейчас.

 

«Это в последний раз… - твердила я сама себе, не отрываясь от его лица. – Больше никогда…»

 

Я с упоением наслаждалась его губами, а мои руки скользнули к застежкам его мантии. Сквозь поцелуй я ощутила, как Том улыбнулся и в тот же миг рывком сорвал с меня мантию, а его пальцы принялись проворно расстегивать пуговицы моей рубашки. Одежда упала на пол. Том слегка приподнял меня и усадил на ближайший стол. Я тут же обхватила его ногами, а он без лишних церемоний забрался руками ко мне под юбку. Том незамедлительно стащил с меня трусики и принялся нежно поглаживать внутреннюю часть бедер, я же чувствовала, что скоро мое терпение окончательно иссякнет. Его рука коснулась самой чувствительной точки, пальцы проникли внутрь меня, я невольно застонала, не отрываясь от его губ. У меня кружилась голова, катастрофически не хватало воздуха, но в тоже время я получала удовольствие от каждой секунды его ласк. Освободив одну руку, Том потянулся к своим брюкам, и я услышала звук расстегивающейся ширинки. Его руки снова оказались на моей талии, Том прижал меня к себе, как можно плотнее и, обойдясь без предварительной ласки, резко вошел в меня. Я вскрикнула, почувствовав секундную боль. В этот раз Том был не таким нежным, как в прошлый – он двигался куда быстрее и яростнее. Я выгнулась ему навстречу, мои руки сомкнулись на его шее, а губы не то целовали, не то покусывали его шею. Том сжал руками мои груди, массируя их длинными пальцами, касаясь губами и языком. На миг он оторвался от меня, затуманенно глядя в мои глаза, а я чувствовала в себе движения его разгоряченной плоти.

 

Он был так близко, такой родной, такой любимый. Я не могла оторваться от его губ, целовала его щеки и шею. Том быстро двигался во мне, словно боялся не успеть, словно это был последний глоток воздуха утопающему человеку. Я уткнулась лицом в его плечо, закрыв глаза и закусив губу, чтобы сдержать стон. Руки Тома блуждали по моей спине, талии, животу, и, казалось, что от его прикосновений кожа начинает гореть.

 

- Том… - едва слышно прошептала я его имя пересохшими губами. Парень на миг глянул в мои глаза, а потом снова завладел моими губами. Я запустила пальцы в его густые волосы, прижавшись к его телу как можно плотнее.

 

С каждой секундой я чувствовала, что вот-вот настанет самый важный момент. Судя с еще более резких движений Тома, он тоже уже был на исходе. Потом внезапное головокружение, дрожь по всему телу, на миг я перестала что-либо воспринимать. И в тот же миг до моего слуха донеслись отдаленные шаги в коридоре, я резко отпрянула от Тома. Юноша тут же все понял и посмотрел на двери. Я мигом вскочила с парты и принялась собирать одежду. Пока Риддл застегивал брюки и поправлял мантию, я быстро одергивала юбку и надевала уже изрядно помятую рубашку. Затем мне пришлось с помощью волшебной палочки навести порядок на голове и создать хотя бы видимость того, что застежки на моей мантии не оторваны. Том же выровнял парту и стал около нее. Он выглядел, как всегда, безупречно, лишь только легкий румянец на его щеках мог служить доказательством того, что между нами только что произошло. В порядок мы приводили себя считанные секунды, и, буквально спустя мгновение, в кабинет вошел Дамблдор. Его голубые глаза тут же внимательно посмотрели на меня, потом переметнулись к Тому. Профессор слегка приподнял брови, демонстрируя этим свое удивление незваному гостю.

 

- Мистер Риддл?

 

- Добрый вечер, профессор Дамблдор, - безукоризненно вежливым тоном сказал Том.

 

- Могу я поинтересоваться – что вы здесь делаете? – спросил Дамблдор.

 

Риддл переступил с ноги на ногу, посмотрел на меня, потом снова на учителя.

 

- Видите ли, профессор, уже поздно, и я, как староста, был просто обязан разыскать Беллатрикс для того, чтобы провести ее в подземелья. Ведь, учитывая последние события в замке, девушке не очень безопасно передвигаться по нему в одиночестве, - говорил Том. Сейчас он был просто похож на ангела.

 

- Очень похвально, мистер Риддл, что вы так беспокоитесь об учениках, - произнес Дамблдор. - Но мисс Блэк отбывала у меня наказание и была полностью на моей ответственности, не думаю, что с ней могло бы что-то случиться. Но кое в чем вы правы, Риддл, уже поздно и вам действительно пора спать.

 

Профессор посмотрел на книжный шкаф и на ту малую работу, что я сделала, а потом на меня. Видимо, он и ожидал того, что я сделаю меньшую часть из того, что нужно было, ведь я не занималась этим ни разу в жизни.

 

- Что ж, мисс Блэк, я полагаю, что для первого раза достаточно, – произнес Дамблдор. – Жду вас завтра здесь в тоже время. И опять же настоятельно прошу не опаздывать, это может увеличить вам срок наказания. Спокойной ночи, надеюсь на ваше благоразумие.

 

Дамблдор повернулся к столу, мы с Томом направились к выходу. Я все еще чувствовала, как громко стучит мое сердце, кружится голова и горят щеки. Последняя фраза Дамблдора заставила меня призадуматься. «Надеюсь на ваше благоразумие»… Неужели он понял, чем мы занимались? Ну, конечно же, понял! Любой идиот бы смог это понять, лишь только взглянув на наши лица. И, каким бы шизофреником я ни считала Дамблдора, идиотом он не был. Но вот странно, почему он не поставил нам выговор и не назначил наказание? Сказывается его деликатная вежливость или же он сторонник секса в школьных стенах? А впрочем, не было смысла морочить себе голову этими проблемами, сейчас меня волновали куда более важные проблемы. Например, то, что я снова переспала с Риддлом и никак не могла обуздать свои чувства. Или то, что он сейчас шел рядом со мной, а его рука как бы невзначай касалась моей руки. Я посмотрела на юношу. Он, казалось, был сосредоточен на какой-то мысли, так как на его переносице красовалась едва заметная морщинка.

 

- А ты умеешь выходить сухим из воды, Риддл, - произнесла я, и мой голос эхом пронесся по пустому подземному коридору.

 

- Ты разве до сих пор не учла это, Беллатрикс? – усмехнулся Том, но глаза его оставались задумчивыми. – Я всегда выхожу сухим из воды. Правила не для меня.

 

Последнюю фразу Том произнес полушепотом. Я посмотрела на него. В полутьме его кожа казалась белой, как мрамор, а в глазах отражались огни факелов, висевших на стенах. Я вздохнула. Я чувствовала себя столь уставшей, что была не в силах даже злиться из-за того, что произошло. Мне не хотелось ни кричать на Тома, ни спорить с ним, как я это делала обычно в его присутствии. Просто поскорее добраться до своей кровати, уснуть, а наутро забыть об этом случае в классе.

 

«Ну, с кем не бывает? - мысленно говорила я сама себе. – Да, я хотела его, да, я просто утоляла свои желания. Это просто животный инстинкт…»

 

Мы дошли до прохода в общую гостиную, Том назвал пароль. Внутри было темно и тихо, все студенты уже разбрелись по своим спальням. Я уже было направилась на женскую половину жилой части подземелий, как увидела, что Том остановился. На миг я растерялась, но тут же повернулась туда, куда шла, не обращая внимания на Тома. Нет, у меня не было ни малейшего желания с ним беседовать. Поскорее спать, поскорее забыть о сегодняшнем вечере…

 

- Спокойной ночи, Риддл, - полушепотом произнесла я и скрылась в узком коридоре.

 

 

Глава 10. Последний шаг

 

 «Настолько безрассуден мой порыв,

Порыв безумца, следовать упорно

За той, что впереди летит проворно,

В любовный плен, как я, не угодив, -

 

Что чем настойчивее мой призыв:

"Оставь ее!" - тем более тлетворна

Слепая страсть, поводьям не покорна,

Тем более желаний конь строптив.

 

И, вырвав у меня ременный повод,

Он мчит меня, лишив последней воли,

Туда, где лавр над пропастью царит,

 

Отведать мне предоставляя повод

Незрелый плод, что прибавляет боли

Скорей, чем раны жгучие целит.»

(Франческо Петрарка, сонет IV)

 

Глаза выжигала черная темнота. Я принялась судорожно моргать и протирать веки руками, но это нисколько не помогало хоть что-нибудь разглядеть. Неужели я так внезапно ослепла? Или куда пропали все источники света? Я засунула руку в карман мантии, но волшебной палочки в нем не оказалось. Этого мне еще не хватало – потерять палочку! Вдруг я поняла, что сижу на чем-то твердом и холодном, поджав под себя ноги. Я попыталась встать, но мое тело стало словно ватным и не желало подчиняться мне. Руки сотрясала мелкая дрожь. Я не могла ничего сделать, мне оставалось лишь сидеть на холодном полу и ждать неизвестно чего. Я не знаю, сколько прошло времени, когда послышался тихий шепот, чем-то напоминающий змеиное шипение. Кажется, кто-то произносил мое имя, но это могло бы быть и игрой моего воображения. Звук раздавался отовсюду, заставляя меня дрожать и обливаться холодным потом.

 

- Том… - прошептала я пересохшими губами. – Том, где ты? Забери меня… Том…

 

Я все повторяла и повторяла его имя, словно знала, что он где-то рядом и обязательно должен прийти ко мне. Но он не приходил. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы отчаяния, но у меня даже не нашлось сил для того, чтобы поднять руку и вытереть их.

 

- Том, ну где же ты?..

 

Шипение стало более резким, и теперь я могла отчетливо различить свое имя. Значит, мне не показалось, что меня кто-то зовет.

 

«Это только сон, - твердила я самой себе. – Всего лишь ночной кошмар…»

 

Внезапно кто-то крепко схватил меня за плечо. Я громко вскрикнула. Спустя еще несколько секунд я поняла, что могу разглядеть тусклые лучи света.

 

- Белла, что с тобой? –совсем рядом со мной раздался звонкий голос.

 

- Том, хватит… - прошептала я.

 

- Беллатрикс! – снова тот самый голос. Кто-то начал меня сильно трясти.

 

- Том…

 

- Белла, да проснись же ты! – кто-то заорал мне прямо в ухо. Я резко открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого слепящего света. У меня невыносимо болела голова, во рту пересохло, а тело все еще судорожно тряслось. Когда мои глаза привыкли к свету, я смогла рассмотреть склонившуюся надо мной Эдвину.

 

- Белла, с тобой все хорошо? – поинтересовалась одногруппница.

 

- Это был всего лишь страшный сон… - прошептала я. – Дай воды…

 

Эдвина тут же налила из хрустального кувшина в стакан воду и протянула мне.

 

- Ты уверена, что с тобой все в порядке? – недоверчиво глядя на меня, произнесла Эдвина, присев на край моей кровати. – Ты вся бледная и дрожишь. А еще… Ты все время звала Тома…

 

Я подавилась водой и закашлялась.

 

- Я же сказала, что мне приснился кошмар, - прохрипела я.

 

- И в этом кошмаре, конечно же, фигурировал Том Риддл? – Эдвина явно что-то заподозрила и теперь на ее лице появилась тень улыбки. Девушка с интересом смотрела мне в лицо.

 

- А разве он не кошмар? – сказала я, надеясь, что не зальюсь краской.

 

- Ладно тебе, Белла! Думаешь, незаметно, что для тебя он не просто школьный староста?

 

Я уже было открыла рот, чтобы что-то ответить, но открылась дверь и в комнате появилась Алекто Керроу. В руках у нее был большой букет алых роз. Ее щеки были покрыты румянцем, глаза блестели от возбуждения, а на губах играла широкая улыбка. Мы с Эдвиной тут же удивленно переглянулись, начисто позабыв то, о чем говорили секунду назад. Тот факт, что Керроу кто-то подарил цветы, был таким же странным, как, к примеру, профессор Слагхорн, танцующий балет на главной улице Хогсмида. Но, как мы вскоре поняли, букет предназначался вовсе не Алекто. Девушка плотно закрыла двери и положила букет на мою кровать.

 

- Его кто-то положил перед дверью нашей комнаты, - объяснила Алекто. – Здесь написано твое имя.

 

Керроу указала на небольшой конвертик, прикрепленный к темно-зеленой оберточной бумаге, в которую были завернуты розы. Я взяла букет в руки и тут же укололась об острые шипы на стеблях. Мысленно чертыхнувшись, я сорвала конверт, думая о том, кем же может являться мой заботливый тайный поклонник. Но долго гадать мне не пришлось. В руках у меня оказался небольшой пергамент, на котором аккуратным каллиграфическим почерком было написано:

 

«Буду ждать тебя в Хогсмиде на Западной аллее за «Тремя метлами». Ровно в четыре часа. Очень рассчитываю на твою пунктуальность. Т.М.Р.»

 

Быстро пробежав глазами по записке, я тут же смяла ее и подожгла с помощью волшебной палочки. Пергамент рассыпался пеплом по моей постели.

 

- От кого это, Белла? - нетерпеливо спросила Эдвина, с неподдельным любопытством глядя на меня.

 

- Это… - я запнулась. Девушки не сводили с меня своих глаз, и я поняла, что они от меня не отстанут, пока не услышат объяснений. Отлично, вот я попала. Если они узнают о моих отношениях с Томом, то через десять минут об этом будет говорить весь волшебный мир. Только не это!

 

- Это от Рудольфуса, - соврала я. Ведь ни для кого не было секретом, что в последнее время этот парень стал проявлять ко мне внимание и, возможно, испытывть симпатию. Пусть уж лучше они говорят о том, что Руди без памяти в меня влюблен, чем о том, что Риддл наметил меня в свои «жертвы».

 

Девушки переглянулись, Эдвина картинно вздохнула, и я поняла, что обе тут же потеряли к этому событию интерес – из безответных чувств Лестрейнджа вряд ли получится интересная сплетня. Одноклассницы тут же вернулись к своим делам, а передо мной предстала тяжелая дилемма – реагировать на предложение Риддла или нет?

 

 

 

***

 

На улице было на удивление тихо и спокойно. Это было весьма необычно для Хогсмида во вторую половину выходного дня. Чаще всего в такое время ученики толпами носились по главной улице, громко смеялись, оживленно обсуждали последние события или просто радостно голосили. Сегодня же здесь было не так людно, как всегда, потому что большинство учеников предпочитало спрятаться от ноябрьского холода в теплых помещениях «Трех метел», «Сладкого Королевства» или «Мадам Паддефуд». Над поселком уже сгустились осенние сумерки, обволакивая дома густой дымкой тумана. Небо казалось непроглядно черным и так низко нависло над землей, словно готово было вот-вот обрушиться вниз - скорей всего, сегодня пойдёт снег.

 

Я плотно укуталась в свой плащ и неуверенными шагами свернула с главной улицы на примыкающий к ней переулок. Мощеная камнем дорога здесь была изрядно повреждена ямами и кочками, и мне все время приходилось обходить островки грязи, чтобы не испачкать свою обувь. Узкая улочка была тускло освещена всего несколькими огнями, и я щурилась, всматриваясь в полутьму. Моя правая рука сжимала в кармане плаща волшебную палочку, просто так, на всякий случай.

 

Весь вчерашний день я обещала себе, что проигнорирую приглашение Риддла и никуда не пойду, буду делать вид, что ничего не произошло. И что же потом? Утром я проснулась с необъяснимым волнением, за завтраком ничего не могла есть, у меня все время тряслись руки, кружилась голова. А потом, собираясь в Хогсмид, я потратила вдвое больше времени на свой внешний вид. Всю дорогу до деревни я высматривала Тома, и, не находя его, нервничала еще больше. А потом, даже не думая, куда иду и что делаю, я направилась в сторону той самой аллеи, где мне назначил встречу Том.

 

Чертыхаясь, я обходила грязь и старалась не споткнуться о кочки. Я ненавидела себя за свою слабость, но было уже поздно что-либо менять. В последнее время Том стал для меня всем миром, и я была готова пойти за ним хоть на край света. Да, я понимала, что весь тот мир, который был создан для меня Томом, был до невозможности хрупким, и, возможно, даже не имел права на существование. Но с каждым днем во мне все больше и больше возрастала надежда, и я уже не могла о нем не мечтать. Эти мечты, скорее всего, не имели никакого смысла, но я знала, что именно они и заставят меня окончательно сломаться перед Риддлом.

 

И вот теперь я спешила на встречу к нему, позабыв обо всех своих предрассудках. Мое сердце было готово выскочить из груди от желания снова увидеть его, снова окунуться в омуты, его глаз, снова утонуть в них. Спустя несколько минут я уже стояла посреди аллеи, освещенной несколькими фонарями. Высокие деревья тянули лишенные листвы ветви к темному небу, теряясь в мутной дымке. Вдоль мощеной камнем дорожки стояли кованые скамейки, засыпанные опавшими листьями. В воздухе завис аромат сырости и прелой листвы.

 

- Белла? – прямо за моей спиной раздался бархатный голос. Я обернулась. Том стоял всего в нескольких шагах от меня и пристально смотрел мне в лицо. Я вздрогнула – все никак не могла привыкнуть к его внезапным появлениям и привычке подходить ко мне сзади.

 

Несколько секунд мы просто стояли друг напротив друга, молча испытывая друг друга взглядами. Я предполагала, что он, скорее всего, копался в моей голове, но, к сожалению, я ничего не знала из окклюменции и не могла закрыть от него свое сознание. Хотя, что он узнает нового? Ведь ему давно известно, что я влюблена в него. Он знал это еще до того, как я поняла это сама. Пусть это так, но я никогда не смогу сказать слова любви ему в лицо.

 

Внезапно Риддл отвел взгляд и улыбнулся такой знакомой мне кривоватой улыбкой. А я снова не могла перестать любоваться его лицом.

 

- Зачем ты позвал меня, Том? – наконец спросила я, не выдержав затянувшегося молчания.

 

- Я решил, что рано или поздно нам все равно придется расставить все точки над «i», так почему бы нам не сделать это сейчас? – произнес Том и снова посмотрел на меня.

 

- Думаю, ты прав. Не вижу смысла тянуть время, - кивнула я.

 

Это был первый раз, когда я напрямую согласилась в чем-то с Риддлом. Том сделал шаг вперед, подходя ко мне почти вплотную. От его близости по моему телу разлилось приятное тепло, немного начала кружится голова.

 

- Пройдемся? – предложил Риддл, протягивая мне руку.

 

Помедлив несколько секунд, я все же взяла его под локоть. На меня невольно нахлынуло желание прижаться к Тому всем телом, уткнуться лицом в его плечо и просто побыть в его объятиях, ничего не говоря, ни о чем не споря. Но… Я знала, что это невозможно. И я могла предугадать исход этого разговора, и все мои предположения были не такими уж и многообещающими. Скорее всего, Том собрался мне сообщить о «разрыве наших отношений». Хотя, разве был смысл назвать секс нашими отношениями?

 

- Ну, так что ты хотел сказать? Начинай, - проговорила я.

 

- Я не хочу, чтобы ты все время от меня скрывалась и убегала, - заявил Риддл.

 

Я посмотрела на него.

 

- Я и не думала от тебя убегать.

 

- Ну, конечно, - усмехнулся Том. – Делаешь все, лишь бы только лишний раз не пересечься со мной. Не даешь мне даже и слова тебе сказать…

 

- А я-то думала, что тебе не так уж и важны разговоры…

 

Том внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытался в них что-то прочесть.

 

- Беллатрикс, я ведь уже говорил, что мне нужна не только ты.

 

- А что же еще, Том?

 

Я совершенно не могла его понять, но все же что-то мне подсказывало, что в какой-то степени Том прав. Он не бросил меня после ночи на Хелоуин, я сама ушла от него, ничего не сказав. А после этого я действительно сторонилась его, боясь столкнуться с ним лишний раз. Он же наоборот, искал со мной встречи. Глупо получалось, а еще – более непонятно, чем прежде.

 

Внезапно Том остановился, не выпуская моей руки.

 

- Никогда в жизни не поверю, что ты влюбился в меня! – выпалила я.

 

- А я этого и не говорил!

 

Я промолчала. Лицо Тома было так близко, что я могла разглядеть небольшой едва заметный шрам на его виске. Я физически ощущала тепло, исходящее от его тела, и у меня не проходило желание обнять его. А он лишь продолжал самодовольно улыбаться, а мне приходилось все больше и больше признавать свое поражение. Пересилив себя, я опустила голову и сделала несколько шагов назад, высвободив руку от Тома. Повисло напряженное молчание. Я думала о том, что же ему сказать, и как себе вести в сложившейся ситуации. Я начинала понимать, насколько завишу от этого юноши. Да, я не хотела этого, но, тем не менее, осознание того, что через миг я его потеряю, приводило меня в ужас.

 

- Скажи, наконец, что тебе нужно, и… разойдемся. Просто сделаем вид, что ничего не было, - произнесла я. Я удивлялась своему равнодушному тону, ведь внутри у меня буквально все сжималось от желания расплакаться.

 

- А кто сказал, что я хочу разойтись? – послышался голос Тома.

 

Он снова приблизился ко мне, и я уже была не в силах отстраниться от парня. Он поднял руку и нежно провел кончиками пальцев по моей щеке, от этого меня тут же бросило в дрожь. Возможно, это от того, что его руки были ледяными.

 

- Я же сказал, что ты мне просто нужна, - ровным голосом произнес Риддл, продолжая ласкать пальцами мое лицо.

 

На миг я лишилась дара речи, но тут же взяла себя в руки.

 

- Но почему, Том? – прошептала я. – Это какой-то твой очередной план, да?..

 

- План?! – вдруг повысил голос Том, его глаза расширились.

 

Парень резко отскочил от меня и вдруг расхохотался. Его смех был жестким и холодным, было в нем что ужасающее. Я мгновенно отшатнулась от Риддла, пораженная его реакцией на мои слова. Я не знала, сколько прошло времени, когда он успокоился, я лишь ошарашено смотрела в его лицо. В следующий миг наши взгляды снова встретились, и я смогла заметить вспышку гнева в его глазах. Риддл быстро шагнул навстречу мне и больно схватил меня за запястья, отчего я чуть не вскрикнула.

 

- Да как ты можешь так говорить, Блэк? - прошипел Том, прожигая меня взглядом. – Что ты со мной сделала? Ты понимаешь, что я схожу с ума? Когда ты рядом, я не могу нормально думать, я не могу контролировать ни свои мысли, ни эмоции. Я не могу о тебе не думать, Беллатрикс, я ненавижу и это, и все же вынужден смириться. Ты все время убегаешь от меня, как будто считаешь, что я не знаю, что ты по уши в меня влюблена. Ты понимаешь, что я не в состоянии ни о чем думать, кроме тебя? Считай это игрой, грандиозным планом – твое дело. Мне очень многого стоило признать, что я не могу без тебя. Поначалу я даже ненавидел тебя, ведь ты – моя слабость. Но не мог справиться с этой зависимостью. Ты понимаешь меня, не так ли? Ты ведь знаешь, что мне известно то, что ты думаешь и то, чего ты хочешь. И почему именно ты? Сначала я полагал, что виною всему какое-то зелье, с помощью которого ты решила меня охмурить, но все проверочные заклинания доказывали обратное, да и нелогично получалось – сама меня охмурила, а после этого избегала. Ты всегда была для меня самой недоступной из всех девушек, которых я когда-либо знал, твоя гордость тебе не позволяла даже посмотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы признать, что ты нуждаешься во мне. Я ненавидел тебя, да, я даже думал о том, не убить ли тебя. Но я бы не выдержал этого, я не мог потерять тебя. Но добиться тебя я тоже никак не мог, а ты так нужна была мне … И нужна сейчас… Я не могу оторваться от тебя, как бы не хотел.

 

Я в шоке смотрела на Тома. У меня в голове беспорядочно смешалось множество разных мыслей, а Том все говорил и говорил, и от каждого его слова по моему телу проходила дрожь. Я впервые в жизни видела Риддла в таком разгневанном состоянии, и, наверное, только сейчас начинала осознавать, насколько опасен этот человек. А человек ли он вообще? Я всегда поражалась его невыносимой красоте, его редкому уму, талантам практически во всех сферах магии. Что, если в нем скрывается что-то большее, чем в обычном волшебнике?

 

Его глаза потемнели, в них появились странные дьявольские огоньки. Возможно, если бы он так сильно не сжимал мои руки, я бы убежала прочь. Внезапно, не выпуская моих рук, Том наклонился ко мне и впился в мои губы. Его язык настойчиво проник в мой рот, провел по зубам, переплелся с моим, я снова почувствовала вкус его губ. Прежде Том не целовал меня подобным образом – так настойчиво, грубо и крепко. Я чувствовала, что мне не хватает воздуха, что я запросто могу задохнуться. Я стояла неподвижно с широко открытыми глазами, пока Риддл не отстранился от меня. Скорее всего, если бы не плохая погода, то он бы, просто раздел меня и бесцеремонно отымел прямо посреди аллеи. И я знала точно, что он не стал бы спрашивать меня о моих желаниях.

 

Том резко отпрянул от меня и, наконец, выпустил мои руки из своих. Тяжело дыша, я посмотрела на юношу. Том не сводил с меня своих темно-серых глаз, и я могла сказать точно – сейчас он хотел меня так, как никогда… И… Похоже, это желание было взаимным.

 

- Я больше не собираюсь за тобой бегать, Беллатрикс, - произнес Риддл уже более спокойным тоном. – Можешь делать все, что захочешь, но сейчас ты, возможно, потеряешь свой последний шанс. Я не собираюсь ждать тебя всю жизнь, и я обещаю, что найду способ тебя забыть. Неважно, какая это будет магия, главное, что я перестану быть одержимым тобой. Но вот тебе меня забыть будет непросто, ведь ты сама знаешь, как я тебе нужен.

 

Том бросил на меня еще один испепеляющий взгляд, развернулся на каблуках и быстрыми шагами пошел прочь. Я, не открывая глаз, смотрела ему вслед, пока его фигура не скрылась в густой дымке. Еще некоторое время я неподвижно простояла посреди дорожки, пока ноги сами не понесли меня к ближайшей скамейке, на которую я тут же упала, лишенная сил. Внезапно резкий порыв ветра закружил в вихре опавшую листву. В тот же миг с неба стали падать белые хлопья снега, кружась в воздухе в такт порывам ветра. Уже через несколько минут все вокруг было засыпано белыми снежинками, которые так и падали на холодную землю. Вот он, первый снег…

 

В ушах у меня все еще звучали слова Тома «последний шанс», а на губах горел его поцелуй. Прежде еще он никогда не целовал меня так настойчиво и… грубо. Но мне понравилось… Так захотелось почувствовать его прикосновение снова, снова слиться с его телом…

 

«Мерлин, как же я запуталась! Что же ему нужно на самом деле? Правду ли говорил он сегодня? – думала я. Но тогда он и вправду влюблен в меня! Но это невозможно… Том уже успел всем доказать, что он не способен на любовь… А я дура - почти верю ему…»

 

С каждой секундой снег усиливался, и на аллее медленно формировались пушистые сугробы. Снежинки путались в моих волосах, таяли на ресницах. Ветер начинал стихать, но я ощутила, что мои щеки покалывает легкий морозец. Я поежилась в своем тонком осеннем плаще, глядя вдаль. А потом поднялась со скамейки и направилась в сторону Главной улицы Хогсмида.

 

***

 

Мягкие хлопья снега устилали уже затвердевшую от мороза землю своим пушистым белым ковром. Первый снег в этом году!.. Он мне казался таким прекрасным, добрым, сказочным. Я всегда любила ноябрьский снег. А еще я любила, как он искриться в свете огней всеми цветами радуги, словно хочет о чем-то поведать. Так красиво и таинственно…

 

Я не отрываясь смотрела в окно, наслаждаясь тем, как заледеневшее озеро покрывается мягким покровом, как деревья Запретного леса приобретают свои белые одеяния, как снежинки медленно ложатся на карниз и залипают за оконную раму. На землю уже давно опустились сумерки, заключив замок в свои серые объятия. Я сидела на подоконнике, обняв колени руками, и мне так хотелось оказаться там, среди этого белого безмолвия. Казалось, там не существует ни времени, ни пространства - только это белое умиротворение. Так хотелось молча пройтись по нетронутому ковру, оставляя за собой цепь легких следов, лечь в мягкие сугробы, глядя в низкое томное небо, почувствовать, как в волосах запутываются снежинки, а щеки колет легкий мороз.… И забыться, лишить себя мыслей, просто не думать ни о чем. Просто дышать полной грудью. Но… Я не могла. Из сознания никак не хотело выходить выражение лица Тома – разгневанное и безысходное. И его слова… Они все так же отчетливо звучали в моих ушах, как и несколько часов назад. Я просто не могла поверить в то, что его слова были сказаны искренне, но так хотела, чтобы так и было.

 

Я снова и снова прокручивала в памяти каждый миг, проведенный с ним. Наш первый с ним разговор, первый поцелуй в темном коридоре, ночь на Хелоуин, мое наказание у Дамблдора, сегодняшний вечер, сотни мимолетных встреч… Все это перемешалось в голове, сплетясь в единый узор. Все его взгляды и прикосновения указывали на то, что сегодня в Хогсмиде он был искренен. Неужели возможно так правдиво лгать? Я прижалась лбом к холодному оконному стеклу, и оно тут же запотело от моего горячего дыхания.

 

«Как же я люблю тебя, Том… - прошептала я в пустоту. – Не могу без тебя… Ты выиграл, поздравляю…»

 

Мой голос нарушил глухую тишину, я зажмурилась. Теперь я понимала, что сдалась, я больше не могла играть в эту игру, у меня больше не было сил. Я хотела лишь Тома, быть, как можно, ближе к нему, чувствовать его руки и слушать его голос. Я больше не могла быть без него, рано или поздно, я все равно бы пришла к нему, как бы ни сопротивлялась своим чувствам.

 

Я вскочила с подоконника и кинулась в сторону подземелий. Где-то полчаса назад объявили отбой, но меня на данный момент не волновали, ни школьные запреты, ни правила, ни нападения. Хотелось лишь поскорее добраться до гостиной, увидеть его, посмотреть в любимое лицо. Я быстро проскочила через коридор, где дежурил глуховатый профессор Кеттлберн, потом направилась к подземельям.

 

В общей гостиной Слизерина все еще находились несколько моих одногруппников. Завидев меня, они тут же принялись махать руками, подзывая меня к себе, но я даже не повернула голову в их сторону. Я побежала в сторону жилых комнат и остановилась у покоев старосты факультета. Я ощутила предательскую дрожь в коленях, мои руки неуверенно коснулись дверной ручки.

 

«Мерлин, что же я делаю?» – думала я. – «Зачем?..»

 

Я потянула на себя дверь и неуверенно шагнула в комнату. В ней было темно, прохладно и пахло полынью. Я почувствовала головокружение, мне показалось, что, если я пошевелюсь, то просто-напросто упаду без сил. Я зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов. Когда я снова открыла глаза, то уже могла расплывчато видеть все, что происходит в комнате. Помещение было довольно просторным и идеально убранным. Шкаф, стол, несколько тумбочек, комод, широкая кровать, книжные полки, а напротив входа – узкие прямоугольные окна.

 

На данный момент Том стоял около кровати, спиной ко мне. Он не мог не услышать того, как я вошла, но даже не обернулся. Просто неподвижно стоял спиной ко мне и смотрел с одну точку. На нем были темные брюки и расстегнутая белая рубашка, которая так контрастно выделялась в темной комнате.

 

Когда я увидела парня, то уже не могла контролировать свои мысли. Мне не хотелось ничего, кроме как прижаться к нему, прикоснуться губами к его коже, утонуть в его волосах. Мне было плевать, что Том сейчас, скорее всего, читает мои мысли, пускай же знает, что я люблю его, что я не могу без него жить! «Да, Риддл, теперь все в твоих руках, как ты и хотел…», - подумала я.

 

Неуверенными шагами я подошла к Тому сзади, а он даже и не шевельнулся. Я подняла руки, легко коснулась его плеч. Мне ничего не стоило понять, что все мышцы парня напряжены. Я обняла его сзади, прижалась к его телу своим. Я могла поспорить, что, как только я к нему прикоснулась, парень слегка вздрогнул. Но это длилось лишь миг, после его плечи снова напряглись. Мои руки стали медленно спускаться ниже и остановились около пояса. Я ощутила, что парень начинает возбуждаться. Это радовало. Я улыбнулась и нежно коснулась губами его шеи. Видя, что Том не сопротивляется, я осмелела и принялась более страстно целовать его, касаясь языком кожи, а руки все так же оставались на его брюках. А когда я стала медленно, но настойчиво расстегивать его пояс, Том вдруг резко обернулся. Его сильные руки обхватили меня за плечи и прижали к себе, а губы тут же нашли мои и жадно впились в них. Его язык настойчиво проник в мой рот, а я, не задумываясь, ответила в поцелуй с еще большим пылом. Я, наконец, справилась с ремнем, и мои руки нежно коснулись плоти Тома. Парень уже сорвал с меня школьную мантию и рубашку, не обратив никакого внимания на оторванные пуговицы и застежки.

 

Том нежно провел ладонями по моей обнаженной спине, коснулся пальцами плеч, стягивая с них шлейки бюстгальтера. Его губы уже целовали мою шею, и спускались ниже, касаясь груди и захватывая зубами затвердевшие соски. Я стягивала с Том рубашку, желая как можно скорее приникнуть телом к его теплой коже. Том уже сорвал с меня юбку, и она отлетела к остальной уже снятой одежде. Теперь я оставалась лишь в чулках и кружевных трусиках. А Том опускался с поцелуями все ниже и ниже, задержав язык на моем пупке. Потом он стащил зубами с меня белье, положил руки на ягодицы, слегка сжимая их пальцами. Я издала легкий стон удовольствия. А Том целовал мой лобок, губы, пока я не ощутила, как его язык проник внутрь меня. Не знаю, сколько прошло времени, помню лишь, как я закрыла глаза, а мои пальцы нежно перебирали пряди его густых волос. А потом Том подхватил меня на руки, уложил в свою кровать. Я тут же притянула парня к себе и принялась покрывать поцелуями его лицо. Отвечая на мои ласки, Том раздвинул мои ноги и оказался надо мной. Он оперся локтями о кровать, я ощутила, как его член уперся мне в бедро.

 

На миг я затуманенным взглядом посмотрела в лицо Тома. Встретившись со мной взглядом, он улыбнулся. Я снова потянулась к его губам, а мои руки нежно заскользили по его спине. Том медленно вошел в меня и начал осторожно двигаться. Я негромко застонала, не отстраняясь от губ парня.

 

Время словно остановилось. Все казалось каким-то несбыточным сном, мысли разбегались, а каждое его прикосновение отдавалось во мне стуком сердца. Теперь я принадлежала Тому полностью и уже не могла зависеть от своих принципов и предрассудков. Теперь я зависела лишь от него – он был моей душой, моим воздухом. Я сходила с ума, находясь рядом с ним, и мне хотелось, чтобы это безумие не проходило никогда. Его руки такие нежные, такие сильные, а губы такие сладкие… Самые любимые в мире… Мне так хотелось говорить ему о том, как сильно я люблю, но я понимала, что он знает об этом и без слов.

 

***

 

 

Сколько прошло времени? Несколько минут или несколько часов? Я лежала, прижавшись к Тому, а он крепко обнимал меня. У меня немного кружилась голова, я чувствовала себя столь уставшей, что даже не могла говорить. Просто смотрела на Тома, любовалась его чертами лица, кривоватой улыбкой, темными глазами, что так красиво блестели в полумраке комнаты. Как можно быть таким красивым? Смотря на него, было невозможно не улыбаться. Том провел кончиками пальцев по моей щеке, нежно коснулся губами кончика носа.

 

Постепенно мои веки становились тяжелыми, а глаза начинали слипаться. Я изо всех сил пыталась не уснуть. А что, если это всего лишь сон, что я утром проснусь у себя от криков соседок по комнате? А Том, как всегда, будет таким далеким… Я боялась этого больше всего на свете. И все же мои глаза уже начинали слезиться, я их медленно закрыла.

 

- Спи, Беллс… - прошептал мне на ухо Том. – До завтра, моя хорошая…

 

Он нежно коснулся губами моего виска и еще крепче прижал к себе, а я, положив голову ему на плечо, погрузилась в крепкий сон.

 

 

Глава 11. Солнечный день

 

«Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,

Как нарцисс, к волне склоненный,- блеск и холод сонных вод.

Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,

Как поэт - свое созданье, вознесенное мечтой.

Я люблю тебя, как пламя - однодневки-мотыльки,

От любви изнемогая, изнывая от тоски.

Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши,

Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.

Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:

Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.»

(Мирра Лохвицкая)

 

 

Первое, что я почувствовала, когда проснулась, было легкое прикосновение к моей щеке. Не решаясь открыть глаза, я лишь слабо улыбнулась и вдохнула пряный аромат. Мне не хотелось ни открывать глаза, ни шевелиться – так уютно было лежать под теплым одеялом на мягкой перине. Я лишь немного поменяла положение головы и едва заметно улыбнулась краешками губ. Я боялась сделать лишнее движение – а что, если вдруг все происходящее окажется иллюзией и развеется, как дым?

 

- Белла?.. – прямо возле моего уха раздался нежный шепот.

 

Я вздрогнула от неожиданности и приоткрыла глаза. Мое сердце тут же забилось так быстро, словно хотело выпрыгнуть из груди. Том сидел на краю кровати, склонившись надо мной, и глядел на мое лицо. С его губ не сходила улыбка, а в глазах плясали бесенята. Его волосы были взъерошены и теперь торчали во все стороны, придавая Тому такой забавный вид! А его лицо, как всегда, было бледным и прекрасным. Я улыбнулась еще шире, тая под его взглядом.

 

- Привет… - прошептала я.

 

Том как бы невзначай коснулся моей руки.

 

- Привет, - ответил он, внимательно всматриваясь в мое лицо. - Как спалось?

 

- Лучше не бывает, - совершенно искренне произнесла я. Я действительно отлично выспалась, хоть эта ночь прошла так насыщенно. И все же мне ужасно не хотелось вылезать из-под одеяла, мне казалось, что, если я раскроюсь, мне тут же станет невыносимо холодно, несмотря на то, что из узких окон над кроватью в комнату проникали солнечные лучи и играли на стенах яркими бликами. Наверное, эта комната была единственной во всем Слизерине, где были окна.

 

- Если ты не поторопишься, то мы окончательно опоздаем на завтрак, - послышался голос Тома.

 

Я снова вздрогнула и глянула на парня, стараясь не попасть в омут его темно-серых глаз. Тщетно. Посмотрела в его лицо и тут же забыла о том, кто я такая. И все же, пересилив себя, я встала с кровати, коснувшись босыми ногами пушистого ковра на полу и укутавшись в простыню. Я чувствовала, как Том провожал меня взглядом, пока я не скрылась за дверью душа.

 

В душе я находилась всего минут пять, что было для меня очень нехарактерно. Но сейчас я стремилась как можно скорее оказаться рядом с Томом. Все, что сейчас происходило, казалось мне каким-то сном, иллюзией, грезой наяву… Я просто стояла под теплыми потоками воды и улыбалась, глядя в белую стенку. А, что, если это и вправду не на самом деле? Или вдруг, когда я вернусь в комнату, то он меня прогонит, сказав, что это все-таки была игра? Или просто исчезнет? Я встряхнула головой. Нет, об этом сейчас лучше не думать, а то, скорее всего, я сойду с ума. Том просто не мог обмануть меня! Сегодня ночью его губы, руки и взгляды сказали намного больше, чем могли бы сказать слова. Я в очередной раз убедилась, что для него являюсь чем-то большим, чем красивая игрушка. Я была нужна ему как человек, в этом не было сомнений.

 

Когда я вернулась в комнату, Том уже был полностью одет – на нем была безупречно-аккуратная рубашка, зелено-серебристый галстук, темная школьная мантия, на воротнике которой красовался до блеска отполированный значок школьного старосты. На миг я замерла, глядя на парня. Ну почему он всегда так поражал меня своим совершенством? Увидев на моем лице слегка растерянное выражение, Том рассмеялся. Да, скорее всего, я действительно выглядела забавно – мокрая, полураздетая, с растерянным выражением лица. Немного смутившись, я отвела взгляд и принялась одеваться, починив заклинаниями порванную одежду.

 

- Ну, как, ты готова всех удивить? – поинтересовался Том в то время, когда я пыталась хоть как-то привести в порядок свои непослушные волосы.

 

- О чем ты?

 

- Полагаю, что, если мы появимся вместе в Большом Зале, то это вызовет настоящий фурор, - пожал плечами Том.

 

- Согласна. И это не очень понравится твоим поклонницам, - мой голос прозвучал немного язвительно, но Том пропустил эту мелочь мимо ушей.

 

- А если ты не поторопишься, то мы точно не успеем произвести должный эффект, - произнес Том, расхаживая по спальне.

 

Я удивленно посмотрела на парня.

 

- Какой такой эффект? – поинтересовалась я.

 

- Ну, я бы не сказал, что каждый день появляюсь на глазах всей школы вместе со своей официальной девушкой, - сказал Риддл.

 

Я призадумалась. Насколько я помнила, то Том никогда не афишировал свои отношения с девушками, тем более, не представлял их всем, как своих официальных подружек. Обо всех его отношениях все узнавали только от школьных сплетниц, которым в свою очередь удавалось выпросить правду у «жертв» Тома.

 

- Ну… Возможно, стоит рискнуть…

 

Я поднялась и посмотрела на Тома. Он легко коснулся губами моей щеки и пошел к выходу из комнаты.

 

***

 

Сквозь высокие окна Большого Зала в помещение проникали яркие солнечные лучи, танцуя на стенах солнечными зайчиками. Уже практически все ученики сидели за столами и негромко галдели. Среди них царила атмосфера приподнятого настроения, чему, скорее всего, поспособствовало неожиданное солнце в середине ноября. Над столами кружили совы, разнося ученикам утреннюю почту. Когда мы подошли к приоткрытым дверям, ведущим в зал, Том нежно взял меня за руку и ободряюще посмотрел в мое лицо, а я снова чуть не утонула в его глазах. Я слегка нервничала, хоть Том и утверждал, что все будет хорошо.

 

Когда мы появились в Большом Зале, Том еще крепче сжал мою руку. Увидев, что все ученики заняты своими делами, я, было, облегченно вздохнула, решив, что нас никто не заметил, но вскоре поняла, что глубоко ошиблась. Первое, что я заметила, это как моя одногруппница Вирджиния Айрис что-то шепнула на ухо своей подруге Алессе Дэвис. Девушки переглянулись, а потом в упор уставились на нас с Томом. Затем я услышала несколько удивленных возгласов со стола Равенкло. Девушки, старше меня года на два, с негодованием смотрели на то, как Том держит меня за руку. Спустя несколько секунд уже большая часть зала не сводила с нас своих взглядов. Кто-то что-то выкрикивал, кто-то перешептывался, показывая на нас пальцами, кто-то просто сидел с открытым ртом. Лица девушек в основном выражали недовольство – ведь многие из них хоть раз, но мечтали быть на моем месте. Парни выглядели не менее ошарашено - видимо, они посчитали, что я загнала Тома под каблук.

 

Я посмотрела на Риддла. Он выглядел совершенно непринужденно, и его, видимо, ни капли не волновало, что его обсуждает почти вся школа. Я мельком глянула на учительский стол и тут же наткнулась взглядом на Дамблдора, но мне, скорее всего, показалось, что он мне подмигнул. Это поразило меня – знать о том, что было в его кабинете и ничего нам не сказать?!

 

Мы с Томом подошли к нашему столу, и я уселась на свое привычное место. Сегодня Том сел не напротив меня, как раньше, а рядом. И вот опять в его присутствии я забывала обо всем на свете. Мы встретились взглядами, и я увидела, что его глаза выражают такую же нежность, как и сегодня ночью, когда я засыпала в его объятьях. Кто бы мог подумать, что Риддл будет смотреть на кого-нибудь именно так! Парень молчал, но мне не нужны были слова, чтобы понять все, что он мог бы мне сказать.

 

После завтрака мы вышли в холл, держась за руки. Том остановился около лестницы, ведущей на верхние этажи, и посмотрел в мое лицо. Я тут же почувствовала привычный прилив теплых чувств. Парень же молча взял мое лицо в руки и поцеловал в губы. Поцелуй был коротким – длился всего несколько мгновений, но я успела ощутить, как в холле резко воцарилась тишина. Все, кто были там, как один посмотрели на нас. И зачем только Том это делает? Ведь и так уже всем понятно, что нас с ним что-то связывает, зачем же афишировать отношения до такой степени? Хотя, с другой стороны мне было плевать – пусть об этом пишут хоть в «Ежедневном Пророке», главное, что мы с Томом вместе и он это серьезно воспринимает. Когда Том отстранился от меня, я еще некоторое время смотрела на него затуманенным взглядом. Краем глаза я увидела, что Рудольфус, выходящий из зала, остановился и сжал кулаки. Мерлин, неужели он вздумал ревновать? Так же я видела, как какие-то равенкловки стали перешептываться, показывая на нас пальцами. Я знала, что школьные сплетницы будут рады тому, что им будет, что обсуждать следующие несколько недель. Сам Том Риддл поцеловал Беллатрикс Блэк при всей школе! Я знала, что последующие несколько недель я стану самой знаменитой личностью в школе.

 

Я робко улыбнулась Тому, все еще чувствуя на губах вкус его поцелуя.

 

- Встретимся на большой перемене, - прошептал Том. – Буду ждать тебя здесь же.

 

Он легко коснулся губами моей щеки, я почувствовала, как по телу прошла дрожь. Когда я опомнилась, Том уже поднимался вверх по лестнице, а я лишь стояла посреди холла и смотрела ему вслед. Пересилив себя, я вышла из транса и поспешила в подземелья на Зельеварение.

 

На уроке я никак не могла сосредоточиться. Я пыталась вникнуть в материал, объясняемый профессором Слагхорном, но, кажется, это было не в моих силах. В голове то и дело возникали образы пережитой ночи, лицо Тома, его улыбка… Преподаватель несколько раз делал мне замечание, но я не могла на них реагировать. Мне хотелось, чтобы поскорее прошли эти четыре урока, и я снова могла оказаться рядом с Томом. Но время, как назло, шло невыносимо медленно.

 

Весь урок я чувствовала на себе пристальные взгляды одноклассников, а порой до моих ушей доносились шепоты девчонок, где точно упоминалось мое имя. Хотя, возможно, это была лишь игра моего воображения. А потом я поймала на себе взгляд Люциуса. Он ободряюще мне улыбнулся и уткнулся в книгу. Не знаю почему, но это мне придало несколько больше сил. Наверное, потому что Люц был единственным человеком, кто был хоть как-то посвящен в мои отношения с Томом еще до сегодняшнего дня. Возможно, за исключением Рудольфуса…

 

Второй урок Зельеварения прошел для меня несколько быстрее первого, несмотря на то, что Эдвина и Алекто устроили мне огромный допрос по поводу моих отношений с Томом. Я была очень благодарна Малфою, когда он позвал меня готовить зелье вместе с ним и Яксли.

 

На Трансфигурации мне казалось, что я уже никогда не дождусь конца урока, и каким же было счастьем, когда Дамблдор отпустил нас на пятнадцать минут раньше.

 

Когда я подошла к входу в Большой Зал, Тома на месте еще не было. Я прислонилась к лестничным перилам, глядя на лестницу, по которой он должен был спуститься ко мне. Слыша каждый шорох, я тут же вздрагивала, ожидая появления Тома. Но я-то знала, что он не появится раньше, чем закончится урок. Кто бы мог подумать, что я буду ждать Тома с таким нетерпением! Когда я думала о нем, то я тут же забывала о том, как нужно дышать. Что же он со мной сделал? И почему я теперь воспринимаю мир совсем по-иному? Теперь он мне кажется таким большим, солнечным и ярким, хочется все время улыбаться и дарить людям радость. Такое со мной было впервые. Может быть, я сошла с ума?

 

Внезапно я услышала позади себя шаги. На миг мое сердце радостно затрепетало, но как только я обернулась, то разочаровано вздохнула – передо мной стоял Рудольфус. Я посмотрела на него и заметила, что он выглядит более, чем расстроено.

 

- Что случилось, Руди? – вздохнув, спросила я, снова переводя взгляд на лестницу.

 

- Белла, скажи, зачем ты это делаешь? – прошептал Рудольфус. – Для чего тебе эти страдания? Ты ведь сама знаешь, на что себя обрекаешь!

 

Я удивленно вскинула брови и посмотрела на Лестрейнджа.

 

- О чем ты говоришь, Руди? На что я себя обрекаю? Какие глупости!

 

- Глупости, говоришь? Вспомни всех тех девушек, обманутых Риддлом! Ты хочешь присоединиться к их компании? Хочешь потом всю жизнь корить себя за то, что позволила ему над собой надругаться? Ты ведь ненавидела его именно за это качество! Что он с тобой сделал? Опомнись, Белла! Открой глаза! – выпалил Рудольфус, глядя мне в лицо.

 

Я слушала его речь с равнодушным выражением лица. Мне совершенно не хотелось прислушиваться к его словам, они мне казались полным бредом. Скорей всего, парень просто сошел с ума от ревности.

 

- Я не понимаю, к чему ты клонишь? – произнесла я после короткой паузы. – Какое тебе вообще дело до того, с кем я сплю? Кажется, тебя никто не просит держать свечку в моей спальне!

 

- Какое мне дело?! – выкрикнул Руди так громко, что несколько первоклассников, что проходили мимо, обернулись. – Неужели ты полагаешь, что, если бы это было для меня неважно, то я бы тут распинался перед тобой и вел глупые беседы по поводу твоей личной жизни?

 

- Так в чем же дело, Рудольфус? – прошипела я. От внезапного наплыва гнева я не могла говорить громче. Я зло посмотрела в лицо Лестрейнджа.

 

- Неужели так трудно догадаться, Беллатрикс? Тебе почти пятнадцать лет!

 

- И что с того? Ты собрался меня корить за то, что я младше Тома и поэтому не могу с ним встречаться?

 

- При чем здесь это? – вскричал Рудольфус? гневно глядя в мое лицо. – Неужели ты не знаешь, что…

 

Но я уже не слышала Лестрейнджа. Мой взгляд устремился в противоположную сторону. Сердце тут же бешено забилось, а губы сами по себе расплылись в улыбке. К нам шёл Том, и его взгляд был прикован только ко мне. Нас словно связывали невидимые нити, которые было никак невозможно разорвать. Риддл подошел ко мне и, ничего не сказав, коснулся моих губ. Легко и нежно, но властно, так мог целовать лишь Том. Спустя мгновение, он отстранился от меня и взглянул на Рудольфуса.

 

- Какие-то проблемы, Рудольфус? – ледяным тоном поинтересовался Риддл.

 

- Все отлично, Том, - Руди лучезарно улыбнулся, но его карие глаза не уступали в холодности голосу моего парня.

 

С этими словами Лестрейндж кивнул нам и быстрыми шагами направился к Большому Залу, напоследок пристально посмотрев на меня. Я еще некоторое время смотрела ему вслед, прижимаясь к Тому. В его объятиях было так уютно и тепло, как нигде и никогда. Но слова Рудольфуса почему-то меня встревожили. Что он мне хотел сказать такое важное? Что значили его странные намеки? Весь вид Лестрейнджа говорил о том, что парень весьма раздражен моими отношениями с Томом. Да, я знала, что Руди неравнодушен ко мне, но чтобы так демонстрировать свое недовольство! И вряд ли тут было дело в нашей с Томом разнице в возрастах. Всего лишь три года…

 

Я попыталась отвлечься от этих глупых переживаний, ведь это такие пустяки. Отныне все должно было быть более, чем хорошо, ведь Том рядом, а это самое главное. А Рудольфус… Скорее всего, через пару недель у него пройдет увлечение мною, и мы снова сможем быть хорошими приятелями. Он неплохой парень, но я бы никогда не смогла его полюбить. Мое сердце принадлежало лишь Тому Марволо Риддлу, и иначе быть не могло.

 

Почувствовав прикосновение его губ к своим волосам, я слегка вздрогнула и посмотрела в серые глаза парня. Том взял меня за руку, и мы вместе пошли в Большой Зал, беседуя о разных пустяках.

 

 

Глава 12. Влюбленная в дьявола. Часть 1.

 

 «Что за бледный и красивый рыцарь

Проскакал на вороном коне,

И какая сказочная птица

Кружилась над ним в вышине?

 

И какой печальный взгляд он бросил

На мое цветное окно,

И зачем мне сделался несносен

Мир родной и знакомый давно?..»

(Гумилев)

 

 

Иногда нам начинает казаться, что время летит незаметно. Не успеваешь опомниться, а столько пережитых моментов остается позади. Кажется, что они были только вчера, хотя на самом деле уже прошли недели, а то и месяцы. Хочется, чтобы время хоть немного постояло на одном месте, никуда не торопясь и не прерывая самые лучшие мгновения. Наверное, именно тогда, когда я была больше всего счастлива, ко мне приходили такие мысли, что было бы неплохо прожить не одну жизнь, а сразу несколько. Просто для того, чтобы, просыпаясь, каждое утро видеть ласковую улыбку и теплый взгляд заспанных серых глаз. Пускай таких моментов были тысячи, но я ценила каждую секунду, проведенную с Томом. В последнее время вся моя жизнь превратилась в длинный красочный сон, который никак не заканчивался. Все, что мне было нужно – так это Том, чтобы он был рядом со мной. Почти всегда так и было, мы с ним стали практически неразлучными. Расставались только на уроки, которые теперь казались еще более длинными и скучными, чем в начале семестра. Я уже не помнила, когда в последний раз ночевала в своей спальне, потому как была уверена, что не смогу уснуть без Тома, а он без меня. В его объятиях всегда было так спокойно, что я чувствовала себя в полной безопасности. Даже мои ночные кошмары стали сниться мне намного реже, а если и снились, то присутствие Тома тут же давало о них начисто позабыть.

 

Ноябрь подходил к концу, миновало и мое пятнадцатилетие. Это был холодный пасмурный день, ветреный и дождливый, но мне он казался самым теплым и ясным. Не потому, что это был мой праздник, а потому, что все утро, день, вечер и ночь я была с Томом, и он не покидал меня ни на секунду. Мы гуляли по Хогсмиду, мокли под проливным дождем, бродили по закоулкам замка, отдавались друг другу или просто тихо беседовали о пустяках. В тот день Том надел на меня серебряный медальон с крошечным изображением змеи. Украшение было самым простым, но в то же время оно стало для меня самой важной и дорогой вещью из всех тех, что у меня были. Надевая его мне на шею, Том сказал, что, пока я буду его носить, он будет помнить обо мне. С тех пор я никогда не снимала медальон, а со временем даже вставила в него крошечную колдографию Тома.

 

Все будние вечера мы с Риддлом проводили в библиотеке. Он, как обычно, изучал большие старинные книги, исписанные непонятными мне рунами. А я, вместо того, чтобы делать домашние задания, смотрела на Тома. Я все никак не могла привыкнуть к его красоте, ровно так, как и к его прикосновениям. Каждый раз, когда он меня целовал, мне казалось, что это происходит впервые, я тут же забывала, как нужно дышать и думать. Том в такие моменты лишь подшучивал надо мной, а я надувала губы, делая вид, что обижаюсь…

 

Том никогда не был романтиком. Он не засыпал меня любовными поэмами и не устраивал ужинов при свечах, но мне этого было и не нужно. Достаточно было того, что Том просто смотрел на меня, как бы невзначай брал за руку или улыбался краешками губ. На людях он всегда старался держаться ровно и не выражать своих эмоций, и в этом мы с ним были похожи. Возможно, со стороны он казался холодным и бесстрастным, но я знала, что это всего лишь маска. Стоило мне остаться с ним наедине хоть на минуту, то вся его холодность мигом спадала, я чувствовала в нем и страсть, и заботу, и, конечно же, неизменную таинственность. А еще мы привыкли общаться с ним глазами. Мы могли за несколько часов не сказать ни слова, но при этом отлично понимать все, о чем думали, просто глядя друг другу в глаза.

 

Я уже не обращала внимания на то, что стала предметом обсуждения всех школьных сплетниц и сплетников. Я привыкла к тому, что, куда бы ни пошла, меня преследовал шепот и смешки завистниц, которые так любили перемывать косточки! Мне на это все было плевать. Хотя, спустя несколько недель, большинство девушек поняло, что раз уж мы с Томом вместе почти месяц, то у нас действительно серьезные отношения. Ну, а если кто и решался флиртовать с Томом, то парень, лишь улыбался в ответ запоздалой поклоннице, не выпуская моей руки из своей. А я ему доверяла.

 

Но вот кто никак не мог успокоиться, так это Миртл Рубенс. Ведь прежде она считала, что Том решил ухаживать за ней. Да, возможно, поначалу так и было, но я-то знала, что все не просто так – Риддл скорей всего преследовал какую-то свою выгоду из их общения. Но какую именно, я сказать не могла, и что-то подсказывало, что спрашивать об этом у Тома не имело никакого смысла. Я вообще редко задавала Тому вопросы, зная, что не получу на них ответы. Загадочность Тома была просто неизменна, и я воспринимала ее, как одно из достоинств парня.

 

Декабрь наступил очень внезапно. Все окрестности замка замели метели, а гладь Черного Озера покрылась толстым слоем льда. Свирепый ветер не прекращал блуждать по всей округе, что вынуждало учеников проводить большую часть времени в теплых гостиных своих факультетов. Меньше всего сейчас хотелось учиться, но накануне контрольных и зачетов можно было заниматься только этим. Правда, благодаря Тому, для меня это не составляло труда – он мне помогал со всем, в чем я не могла разобраться сама.

 

Также в середине декабря планировался квиддичный матч, в котором Слизерин играл против Гриффиндора. Теперь вся школа то и дело обсуждала предстоящее событие, ученики втайне от профессоров делали ставки на команды, в коридорах возрастало количество драк, а в кабинетах учителей – учеников, отбывающих наказания. Из-за предстоящего события больше всего переживал Рудольфус – он был загонщиком и капитаном команды. Несмотря на плохую погоду, стадион теперь почти всегда был занят тренирующимися командами.

 

Жизнь текла своим чередом, и оставалось лишь удивляться быстрому ходу времени. Я жила настоящим и наслаждалась каждым мгновением. Вечерами, выходя из комнаты девочек, я тут же шла в спальню Тома, где он встречал меня нежными объятиями.

 

Лишь в вечер перед матчем дверь в его комнату была заперта, что меня немного удивило. Недолго думая, я назвала пароль и вошла внутрь. Там было свежо и темно. Я зажгла свечи и камин, а после уселась на кровать, поджав под себя ноги. Было очень странно, что Том все еще не пришел, ведь на часах была уже половина десятого, а прежде парень уже в девять был у себя.

 

Подавив в себе тревогу, я принялась ждать Тома, сидя на кровати и глядя в камин. Пестрые языки пламени весело плясало в очаге, тихо трещали дрова. Я удобно устроилась на краю кровати, свернувшись клубочком. Глаза закрылись сами по себе, и я даже не заметила, как провалилась в сон…

Перед моими глазами плясали какие-то размытые образы и тени, а еще я помню высокое голубое небо. Я сидела на мягкой траве и смотрела вверх. А потом услышала какой-то приглушенный звук и… открыла глаза. Я все так же лежала на кровати Тома, положив голову на шелковое покрывало. В камине догорали последние угли, и я смогла разглядеть в их тусклом свете фигуру Тома. Он сидел на другом краю кровати, расправив обнаженные плечи, а его взгляд был направлен в одну точку и совершенно ничего не выражал. Я поднялась на локте и взглянула на часы, которые висели над камином. Стрелка переместилась к одиннадцати.

 

- Том?.. – шепотом позвала его я.

 

Парень даже не пошевелился, словно не услышал меня. Тогда я придвинулась поближе к нему и положила руку на его плечо. Риддл медленно повернул голову и мельком посмотрел на меня.

 

- Что случилось, Том? Где ты был? – я не смогла скрыть тревогу в голосе.

 

Том молчал несколько секунд, которые показались мне вечностью.

 

- Ничего не случилось, Белла, все хорошо, - сказал парень, но его голос звучал слишком натянуто.

 

Я продолжала пристально рассматривать его лицо, пытаясь найти в нем хоть какое-то объяснение странному поведению. Прежде я не видела его таким. Том никогда не относился ко мне так холодно и равнодушно, как сейчас. Меня мгновенно сковал ледяной страх. Чтобы не показывать Тому своего волнения, я сделала несколько глубоких вдохов.

 

- Но почему ты так поздно пришел, Том? - осторожно спросила я. Больше всего на свете я боялась разозлить его, ведь тогда не миновать беды. – Я…

 

- Был на обходе школы, - тут же ответил парень, перебив меня.

 

- Но ведь ты дежурил вчера! – воскликнула я и тут же пожалела об этом.

 

Том внимательно посмотрел на меня, и в его взгляде было нечто такое, что заставило меня почувствовать себя неуютно. Прежде, когда я смотрела в глаза Тому, я могла испытывать лишь нежность, сейчас же мне стало по-настоящему страшно. И боялась я не только потерять его, еще мне не хотелось прослыть ревнивой девчонкой, которая только и делает, что сует нос в дела своего молодого человека и контролирует каждый его шаг. Мне почему-то захотелось скрыться от этого холодного пронизывающего взгляда, каменного лица и равнодушного голоса. Я поежилась, обхватив себя руками. Куда делся тот Том, с которым мне так тепло и хорошо, которого я так сильно люблю? Где тот нежный и заботливый юноша? Сейчас рядом со мной сидел темноволосый и сероглазый незнакомец, прекрасный, но чужой. Я чувствовала исходящую от него странную опасность, но не могла и пошевелится. Его взгляд меня словно гипнотизировал.

 

- Я просто устал, Беллс, - внезапно послышался голос Тома, и я словно вышла из транса. Передо мной снова был любимый и родной человек. Я посмотрела на него недоверчивым взглядом, а Том тут же протянул ко мне руки и прижал к себе. Я положила голову ему на грудь, чувствуя, как стучит сердце. Потом немного отстранилась и посмотрела парню в глаза – его взгляд был снова нежным и теплым, а губы растянулись в едва заметной улыбке. Том погладил меня по голове, а я немного приподнялась и прикоснулась к его губам, обвив шею руками. Спустя несколько секунд Том ответил на поцелуй, а я перебралась к парню на колени, обхватив его ногами. По телу прошла сладкая дрожь, когда я стянула с себя блузку и приникла к Тому обнаженным торсом. Парень лишь легко обнимал меня за талию и целовал губы. Я сама не заметила, как повалила Тома на кровать, а мои руки потянулись к его ширинке. Мне не хватало воздуха, но на это плевать, ведь рядом был Том. Но внезапно я почувствовала, как сильные руки сжали мои ладони, потом легонько оттолкнули от себя. Том резко прервал поцелуй, и тяжело дыша, поднял на меня глаза.

 

- Я очень устал, Беллс, - прошептал Том. – Давай спать. Уже поздно, а завтра трудный день. У нас с тобой будет еще много времени.

 

Мне ничего не оставалось, кроме того, как забраться под одеяло и лечь рядом с Томом, который тут же заключил меня в свои объятья. Я чувствовала невыносимое разочарование и беспокойство, и была рада, что Том сейчас не видит моего лица и не может определить моих чувств. Я уткнулась носом в плечо парня и закрыла глаза, но сон никак не шел. В голову лезли глупые мысли о сегодняшнем вечере, о непонятном поведении Тома, о его нежелании заниматься со мной любовью, ведь прежде он никогда не отказывал мне в этом, а вся инициатива была с его стороны. А, может он сегодня был с другой? Это было вполне логично – пришел позже, чем нужно, соврал мне (я чувствовала, что Том сказал мне сегодня неправду), а потом еще и не захотел меня. Я попыталась не думать об этом, ведь мы с Томом вместе немалое время, и все его поступки до сегодняшнего вечера доказывали то, что я ему небезразлична. Или у меня началась паранойя?

 

Я посмотрела на Тома. Он уже заснул, и теперь его ровное дыхание согревало мою щеку. Я глубоко вздохнула и еще сильнее укуталась в одеяло, а потом долгое время лежала без сна, глядя в серый потолок и мучаясь от гложущих меня дурных мыслей.

 

 

 

***

 

 

Утром я проснулась от барабанной дроби дождевых капель по стеклу. Спустя секунду я поняла, что замерзла и дрожу. Я еще сильнее укуталась в одеяло, но это ничем не помогло. Я машинально провела рукой рядом с собой и тут же резко подскочила, широко раскрыв глаза. Там, где должен был спать Том, никогда не было. Меня одолел ужас – прежде Том никогда не оставлял меня сутра. Он всегда просыпался раньше, а потом будил меня, прикоснувшись пальцами ко лбу. Вспомнив об этом, я ощутила невыносимую грусть, которая постепенно начала перерастать в тревогу.

 

Мой взгляд обратился к настенным часам. Стрелка показывала двадцать минут девятого. Мерлинова борода, через сорок минут матч! Я вскочила с кровати как ужаленная и мигом кинулась в ванную. Через пятнадцать минут я уже была одета и накладывала на двери комнаты Том защитные заклинания. И все это время я не переставала думать о Риддле. Я надеялась, что найду его в гостиной, но там находились лишь несколько проспавших первокурсников. В Большом Зале Тома тоже не было. Я накинулась на Лестрейнджа и Роквуда с вопросами, не видели ли они его, но пятикурсники лишь развели руками. Сидя на завтраке, я не могла есть и не отводила взгляда от дверей. Я совершенно не замечала суеты, творившейся среди учеников. Я лишь краем глаза видела, что большинство переодеты в пестрые мантии зеленых или алых цветов. Все мои мысли были заняты лишь Томом, и я не могла обращать внимание больше ни на что. Куда он пропал? Почему ничего мне не сказал? Или, возможно, мои страхи не имеют никакого значения, а Тома озарила какая-то гениальная мысль, и он помчался в библиотеку, дабы выписать что-то из тамошних книг?

 

Вспомнив о библиотеке, я резко вскочила со скамьи, случайно пошатнув стол и разлив на скатерть молоко. Под возмущенные крики испачканных слизеринцев, я побежала к выходу из Большого Зала. На третий этаж я взбежала со скоростью спортивной метлы и вскоре оказалась в читальном зале. К моему большому разочарованию, там обнаружилась лишь мадам Роузи, которая утверждала, что Том с утра в библиотеке не появлялся.

 

Когда я прибежала на квиддичное поле, матч уже начался. По небу быстро летали крохотные фигурки на метлах, перебрасывали друг другу мячи, с трибун слышались неистовые вопли болельщиков за факультеты. Их заглушал голос комментатора, кричавшего в волшебный рупор. Все звуки смешались для меня в единую какофонию. Я пробралась в группу болельщиков Слизерина и уселась на самый край скамьи в одном из последних рядов. Сейчас мне не было никакого дела до квиддича и нашей команды,. Я даже не пыталась на нем сосредоточиться, так как знала, что пока не найдется Том, я не успокоюсь. Я то и дело смотрела по сторонам, теша себя ложными надеждами, что смогу разглядеть его среди толпы, пестреющей зелеными и красными цветами. Но Том не появлялся.

 

И вдруг меня осенило. Ведь я искала Риддла везде, кроме Выручай-комнаты! Есть вероятность того, что Том именно там. В тот же миг я вскочила со скамьи, чуть не свалив с нее первокурсниц, и побежала в сторону замка. Но, как только я очутилась в холле, то у меня предательски затряслись руки и задрожали коленки. От мысли о том, чем Том может там заниматься, я внезапно почувствовала невыносимое жжение в груди. Я собрала все свои силы, чтобы не обращать на него внимания и направилась к лестнице.

 

По дороге я думала о том, как лучше себя вести в подобной ситуации. Кончено же, нужно навесить на лицо непроницаемую маску равнодушия и сохранять хладнокровие. Я знала, что на первых порах смогу держатся. Что будет дальше, я не знала. Но при мысли, что мои подозрения на счет Тома всегда были верными, я сразу же теряла способность еще о чем-то думать. На глаза наворачивались слезы, возникало желание выхватить волшебную палочку и разнести все вокруг вдребезги. Но в глазах Тома я не могла показаться истеричкой, нужно было уйти с гордо поднятой головой, сохраняя достоинство.

Поднявшись на восьмой этаж, я на миг приникла спиной к мраморной стене и внезапно услышала негромкий стон, доносившийся с коридора. Не раздумывая, я тут же побежала на странные звуки. Было довольно странно, что в коридоре не горел ни один факел. В первый миг я ничего не могла разглядеть, темнота казалась непроницаемой. Но, придя в себя, я достала из кармана волшебную палочку.

 

- Люмос, - мой шепот оказался хриплым и дрожащим.

 

Помещение мгновенно осветилось ярким светом, в котором мне удалось разглядеть более, чем странную картину. Стена, отделяющая ванную комнату старост от коридора, была разнесена практически подчистую. Повсюду были разбросаны камни, а в воздухе еще летала пыль, что свидетельствовало о том, что разгром был учинен здесь совсем недавно. И какой шутник додумался взорвать ванную для старост?

 

Внезапно я заметила, что среди кучи камней что-то пошевелилось. Оставляя волшебную палочку наготове, я сделала несколько неуверенных шагов вперед. Но как только я поняла, что это всего лишь Миртл Рубенс, я облегченно вздохнула. Она полулежала на полу, опираясь спиной о полуразрушенную стену. Ее правая нога была как-то неестественно выгнута, левая скрывалась под грудой камней. Очки девочки съехали на бок, стекла в них треснули. Волосы хаффлпафки растрепались, мантия была полностью испачкана грязью, а по лбу стекала тонкая струйка крови. Но больше всего меня испугали ее глаза – расширенные и безумные. Казалось, что Миртл потеряла рассудок, ничего не замечала и не чувствовала. Если бы не этот ужасный взгляд, то я бы решила, что девочка решила попрактиковаться над какими-то чарами и неправильно произнесла заклинание. Но что-то мне подсказывало, что Миртл тут не при чем, а ее состояние каким-то образом относится к нападениям. Хаффлпафка была напугана, но я бы не сказала, что на нее наложили чары Оцепенения.

 

Внезапно Миртл схватила меня за полы мантии, вынуждая наклониться к ней. Хаффлпафка подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я попыталась отпрянуть, но Миртл железной хваткой держала мою ногу.

 

- Это он открыл ее… - прошептала девочка. – Это он выпустил его…

 

- Что за… - начала я, но Миртл не дала мне договорить.

 

- Он думает, что я ничего не понимаю, но… Я знаю, что все мы в опасности. Весь волшебный мир может погибнуть. Я слышала, что он может убивать взглядом… Он давно покинул Тайную Комнату и… Если ты не скажешь, чтобы он все прекратил, то мы все погибнем…

 

Речь Миртл превратилась в бессвязное бормотание, потом она начала громко кашлять. Она выпустила мою ногу из своих руки и схватилась за горло. Я быстро отступила на несколько шагов назад.

 

- О ком ты говоришь, Рубенс? Кому мне нужно сказать?.. – воскликнула я.

 

- Наследнике Слизерина, - прохрипела Миртл, когда перестала кашлять. – Он вернулся в Хогвартс и…

 

Девочка замолчала. Ее глаза закрылись, голова упала на грудь, волосы закрыли бледное лицо. Тяжело дыша, я осмотрелась. В коридоре мы были одни, что неудивительно, ведь все остальные были на матче. Но я не могла просто так оставить Миртл лежать здесь посреди коридора. Не подумайте, что это было гриффиндорское желание спасти ближнего. Я просто понимала, что если я не поставлю в известность взрослых, то Миртл еще, не дай Мерлин, обвинит меня в произошедшем нападении. Оставив хаффлпафку лежать в коридоре, я кинулась вниз по лестнице, намереваясь поскорее разыскать кого-то из персонала Хогвартса.

 

предыдущая часть | следующая часть

Другие фики этого автора
Фанфики На главную