«Светлые глаза»
Автор: Милли (_milena_@mail.ru)
Рейтинг – G
Пейринг – Барти Крауч-младший/НП
Жанр – мини
Дисклаймер – Ро – наше всё)
Статус (закончен)
«Светлые
глаза»
(«То, что могло быть. То, чего не было»)
Это был один из последних дней лета. Солнце ещё пекло по-летнему горячо, но в воздухе уже ощущалась наступающая осень. Её нельзя было почувствовать, лишь ощутить душой, в которую начинала закрадываться осенняя грусть. Хотя, возможно, всё вышесказанное – полный бред, и лишь немногие ощущали это неуловимое приближение золотого времени года. В число этих немногих входил и светловолосый молодой человек в элегантном костюме, который стоял на одной из улиц Лондона и курил сигарету за сигаретой. Очень часто в романах пишут «нервно курил сигарету за сигаретой», но в данном случае молодой человек был, скорее, исключением из правил, потому как курил он спокойно, даже расслаблено, и лишь изредка посматривал на часы, как будто кого-то ждал. Люди проходили мимо, не обращая на него внимания – мало ли вот таких светловолосых людей на улицах Лондона ждут кого-то, поглядывая на часы. Наверняка, он ждёт девушку – какую-нибудь стройную блондинку в ботинках на шпильке, одетую не менее элегантно, чем он. Может быть, и она курит, и они пойдут вместе по улице, наслаждаясь последними летними деньками. Поэтому прохожие проходили мимо, как им и было положено, исходя из семантики слова «прохожий». Однако же если бы они удосужились хоть ненамного задержаться около этого вполне обычного парня, то увидели бы не совсем обычную развязку его ожидания, хотя лишь парень, и тот, кого он ждал, знали, что это отнюдь не развязка, а напротив – завязка.
Когда начало смеркаться, из-за поворота (вот тут уже слово «нервно» явно будет не лишним), озираясь, вышел человек, в облике которого было что-то крысиное. Что именно – понять было сложно, но это бросалось в глаза сразу, так же, как бросалась в глаза вопиющая разница между элегантностью курящего молодого человека и неопрятностью крысоподобного мужчины.
- Питер! – окликнул того молодой человек, и только лишь в этот момент в чертах его лица появилось нечто похожее на раздражение. – Сколько можно тебя ждать?!
- Извини, Барти, - пробормотал тот, кого молодой человек назвал Питером, и перешёл на шёпот:
- Здесь была куча магглов, я не мог аппарировать.
- Здесь уже нет кучи магглов, если ты заметил, - презрительно ответил Барти. Он полез в карман, чтобы достать из пачки новую сигарету, и обнаружил, что выкурил все.
- Мне нужно купить сигареты, - сказал он.
- Барти, мы на задании, нам некогда курить и…
- Питер, - оборвал его Барти. – Мне нужно купить сигареты. Если ты опять не заметил, я ждал тебя больше часа – тебе ничего не стоит подождать меня пять минут – магазин через дорогу. Тем более Хмури от нас никуда не денется – он уже давно не выходит из дому позже семи.
Нельзя сказать, что Барти настолько сильно хотелось курить, что он решил отложить выполнение задания. Нет, скорее, он просто, как обиженный ребёнок, хотел отплатить Питеру той же монетой – заставить его ждать, и показать, что он, Барти, ни капельки не волнуется перед предстоящим заданием и ответственностью, возложенной на них.
Поэтому он развернулся, перешёл дорогу и зашёл в маленький магазинчик. Питер остался ждать у того же дерева.
В магазине никого не было, кроме молоденькой продавщицы. Она приветливо улыбнулась Барти и спросила, что он желает купить.
Неизвестно, что заставило Барти начать этот разговор. Вернее, это-то как раз и было известно – желание заставить Питера понервничать, ещё раз убедиться, насколько тот слабый и трусливый тип, ещё раз сравнить его с собой и сделать вывод в свою же пользу. А потом, девушка была так мила, и ей явно хотелось с кем-то перекинуться словечком, а уж тем более – с красивым молодым человеком. Так Барти и не заметил, как пролетело не пять, а пятнадцать минут. Странно, но сейчас он и не помнил, с чего всё началось, и о чём они говорили вначале. Зато окончание их разговора он мог воспроизвести практически дословно.
- Вы идеалистка, - смеясь, говорил ей Барти (когда же он в последний раз смеялся?). – Почему же, позвольте спросить, Вы считаете, что плохих людей нет?
- Отчего же, - так же засмеялась она в ответ. – Плохие люди есть, но я не верю, что они такими рождаются. Их таковыми делает мир: окружение, обстоятельства, неблагополучные семьи, родители, которые не любят своих детей.
Улыбка исчезла с лица Барти.
- Что такое? – забеспокоилась она. – Я что-то не то сказала?
- Да нет («Возьми себя в руки Барти, ты уже не под Империусом!»). - Нет. Всё в порядке. Так… о чём Вы говорили после родителей?
- Я ни о чём после этого не говорила, - улыбнулась она. («У неё улыбка, как у моей мамы в молодости! Почему у неё такая улыбка?»). - Только поинтересовалась, что с Вами? («Какое ей дело до того, что со мной?»). Спокойствие покинуло Барти, и он высказал свою мысль вслух. Возможно, немного грубовато.
- Извините, - смутилась девушка. – Просто Вы мне показались… хорошим.
«Хорошим! Знала бы ты, кто я, и что собираюсь делать! Хорошим!»
Барти захотелось поиграть.
- А кто Вам сказал, что я – хороший? - прищурился он. – Вас не учили, что внешность обманчива?
- Учили, - пожала плечами девушка. – И действительно – душу можно скрыть под маской совершенно другой внешности. Но есть то, чего не скроешь. Глаза.
- Глаза? – неизвестно зачем переспросил Барти.
- Конечно. Разве Вас не учили, что глаза – зеркало души? – лукаво поинтересовалась она.
Барти пришёл в себя.
- Интересно, и о чём же Вам говорят мои глаза? – и он открыл их пошире - так, что девушка опять засмеялась. («Если она ещё раз так засмеётся, я проторчу в этом магазине до утра!»)
Она притворно сосредоточенно рассматривала его глаза, после чего вынесла вердикт:
- Они светлые!
- Прекрасно! – не удержался Барти. – И… это всё, что Вы можете сказать?! Я и сам знаю, что у меня светлые глаза, благодарю покорно.
- Нет, Вы меня не поняли! Они… светлые, но я говорю не о цвете, хотя и это тоже. Конечно, они у Вас светло-карие, но, понимаете, они по-другому светлые! У Вас душа светлая…
«Что она сказала?!»
- У меня… - почему-то горько усмехнулся Барти. – Значит, Вы не допускаете, что я могу оказаться маньяком-убийцей, или насильником, или грабителем?
- Нет, почему, я допускаю это, - пожала плечами девушка.
«Стоп».
- Стоп! – повторил Барти уже вслух. – Но ведь Вы сами только что сказали…
- Значит Вы меня не поняли, - перебила его девушка. – Душа человека темнеет не в один день, и в Вашей очень много светлого. А что с этим делать, зависит только от Вас. Вы можете добиться того, что светлого будет ещё больше, а можете всё разрушить. Я ведь не знаю, какой дорогой Вы пойдёте…
За дверью магазина послышался шорох, а затем раздался робкий голос:
- Барти, нам пора!
И именно в это самое мгновение, я повторюсь, лишь на миг, но и этого было немало, Барти вдруг захотелось выйти из магазина, послать Питера туда, откуда если и возвращаются, то изрядно потрёпанными, и вернуться к этой девушке - и говорить, говорить, неважно, о чём, и чтобы она ещё раз повторила то, про глаза. И про свет.
Но он лишь расплатился за сигареты и вышел из магазина. А глядя на дом Хмури, решительно произнёс: «Зато я знаю, какой дорогой пойду».
Пути обратно не было, и магазин закрылся. Наступил тёплый летний вечер…
***
Почему вдруг этот эпизод его жизни вспомнился Барти, когда он лежал, обессиленный после Веритасерума, на холодном каменном полу одного из кабинетов Хогвартса, он не знал. А быть может, у него просто не было сил, чтобы подумать над этим. Но когда в кабинет бесшумно проскользнул дементор и снял свой капюшон, Барти подумал: «Как жаль, что я так и не узнал её имени»…