Цветок на могиле
Автор: Птица Свободы
Бета: ну нет её, нет! Кто
хочет попробовать – nolde3@yandex.ru
Жанр: drama
Рейтинг: G
Пейринг: ГП
Отказ: строчки канона, ставшие поводом, принадлежат Роулинг
Аннотация: однажды в Азкабане...
Комментарий: местами: не ко времени пришедшийся реализм. Тем, кто верит в полный хеппи-мил... тьфу, хеппи-энд после июля 1998 года, что-то может не понравится.
* - эпитафия тоже не моя, а просто немного переделанная строчка известного стихотворения, которой я порой пользуюсь в узких кругах.
Статус: закончен
Во внутреннем дворе тюрьмы, едва светлом от косых лучей северного утра, стоял человек. Перед ним хмуро выстроились ряды ровных серых камней с осуждающе-скупыми строчками имён и дат – преступники Азкабана никогда не удостаивались большего.
Человек помедлил на мгновение – и, найдя свою цель глазами, решительным шагом направился к крайней слева в седьмом от него ряду могиле. Напротив неё он остановился, сжал губы, вдруг осознав, что не знает, что сказать. Да и какие слова будут уместны? Он ведь совсем не знал эту женщину, пускай ему и было известно, что именно она на самом деле покоится под этим камнем, и даже само её имя отыскал в архиве только через два года после начала службы в Аврорате... Она была ему никем, а чувство справедливости потускнело быстро, и предпринял что-то в этой связи он вообще только теперь – ещё через тридцать лет.
Хотя – Азкабан подведомствен не Аврорату, а лично Министру Магии, и трудно было полагать, что действие, по сути, личного характера, осуществимо – пока он не был избран на этот пост нынешней весной. Вспомнив о выборах, человек – темноволосый мужчина лет пятидесяти – улыбнулся одними губами: в том, что они в новом мире проходят каждые 7 лет, была и его политическая заслуга.
Солнце восходило, и его отблески сверкнули на стёклах строгих прямоугольных очков в дорогой оправе, озарили чистым серебром призрачную шерсть неслышно переступающего с ноги на ногу рядом с хозяином гордого оленя-Патронуса...
Дементоры... Мысль о них уже давно не заставляла мужчину ёжиться, как от холода. За время службы он понял правоту покойного старика Грюма – в этом году не забыть бы про торжества к столетнему юбилею – и понял, почему Кингсли Шеклбот в первый год после Победы, вопреки громкому заявлению и обещаниям, переселил из Азкабана в специальную резервацию только около половины его хищных охранников. И преемники Шеклбота, ушедшего в отставку под давлением общественности через пять лет и проигравшего первые свободные выборы, не считали нужным больше ничего менять.
«И я не считаю» - спокойно подумал мужчина.
Время всё-таки шло, и необходимо было что-то делать, а не просто стоять, думая ни о чем, над тусклой серой могилой – ведь там, за спиной, почтительно ждали подчинённые, молодые ребята, не помнившие гражданской войны, которым было уже всё равно.
А ему – не было. Даже теперь, и поэтому он не мог не прийти. Несмотря на жёсткий график, несмотря и на то, что эта маленькая, хрупкая женщина, виденная им лишь однажды в чужих воспоминаниях, была косвенной причиной возрождения Волдеморта... Он всё равно где-то внутри ещё давно, по странному капризу рассудка, записал её в жертвы. В жертвы военных времён, жертвы двух сторон сразу. Жертвы собственного мужа, осудившего отнюдь не только садистов-Лестранжей: архивы Аврората были полны отчётов и судебных стенограмм времён «шпионской лихорадки»...
...Речь до сих пор не получалась, хоть он и научился их произносить за годы работы политиком.
- Ты любила сына... Как и моя мама, а о вине... В жизни всё запутано донельзя. Не знаю, захотят ли когда-нибудь перенести твоё тело... Но мне кажется, где угодно лучше лежать под собственным именем...
Мужчина взмахнул палочкой, чертя в воздухе сложный узор, и неровно высеченная надпись сменилась иной – двумя рядами строгих чёрных символов.
Рука его замерла, он колебался секунду – и резко опустил палочку вниз, а на землю близ камня лёг единственный мерцающий цветок белой лилии.
Ещё секунду он смотрел, словно стараясь запомнить всё вокруг, похоже, задумавшись о чём-то своём и далёком, что случалось чрезвычайно редко – пока сильный молодой голос не разрезал тишину, заставив его чуть вздрогнуть. И следом он ощутил пронизывающий ветер, сразу почувствовав себя здесь неуютно и не на своём месте.
- Министр! Осмелюсь напомнить... Вас просили присутствовать при допросе...
Звук внезапно угас, точно задутый северным ветром.
Гарри Джеймс Поттер, бывший глава Аврората, полный кавалер Ордена Мерлина и Министр Магии по крайней мере на ближайшие шесть лет вперёд, отвернулся от цветка на могиле, и быстро зашагал к воротам, ведущим в камеры предварительного заключения.
...Наконец-то взошедшее солнце бросило случайный скупой луч на тот самый камень, осветив на мгновение единственный на всё этом острове посреди ледяного моря живой цветок, и слова, чёрным по серому:
«Моника Крауч, 1943–1983.
Нас убивают те, кого мы любим»