Фотографии
Автор: Птица Свободы
Жанр: Vignette
Рейтинг: G
Герои: Андромеда
Отказ: что не моё – то не моё
Цикл: Военные времена (2)
Аннотация: трудно жить простой домохозяйке из древнего магического рода... Особенно в такие времена.
Комментарий: полузагадка, опять же. Восприятие главной героини – специфически-авторское, так что тапками прошу не кидаться, если кто её любит другой.
Действие всех рассказов цикла происходит в конце 1995 года (начало Второй войны) .
Статус: закончен
В её доме мало магических фотографий, всё больше обычные – муж делал, да и печатать такие в маггловском районе сподручнее.
Она рассматривает их – когда ничем не занята, а такое случается редко: мало ли дел у домохозяйки, особенно если почти и не использовать магию...
Но перерыв между готовкой и стиркой – она тут как тут, вспоминает... Сейчас даже чаще обычного замирает вот так – Тэд даже беспокоиться стал, спрашивать, да разве ему объяснишь?
Нельзя объяснить, почему вдруг вернулось то чувство, так хорошо знакомое в прошлом – что жизнь может закончиться каждый день. И не потому, что она в свои тридцать девять выглядит на шестьдесят, нет – а потому, что попросту могут убить.
Глупо? Глупо, конечно. Поэтому и не говорит никому, но с собой-то что сделаешь?
Только и остаётся – смотреть на фотографии, да вспоминать – как и почему...
Жизнь кажется такой же вот последовательностью фотографий. Может быть, последней будет снимок с места преступления. Радио и газеты кричат о другом, но она не привыкла им верить.
Но почему-то сразу поверила Дамблдору. Потому что чувствует эту правду, наверное, и как опасно вдруг стало выходить из дома – тоже. В конце концов, она ведь волшебница, и чистокровная – хоть фотографий, напоминающих об этом, и нет на стенах, а как избавишься от собственной памяти?
ТОТ вернулся. И эти, кто шли за ним, тоже вернутся, если не вернулись уже. А защититься от них домохозяйке никак, и вопросов даже и нет – она привыкшая. За те годы, что как по лезвию ножа ходила, а надо было и за хозяйством следить, и дочь воспитывать – тоже... И сейчас потихоньку втянется. Дочка же уже предлагала...
Вот она и стоит, и смотрит. На всю свою жизнь, о которой жалеть ей незачем. Может быть, и надо бы даже – а незачем. Бесполезно и глупо, а жизнь – она только одна. И смерти она не боится. Вся их семья не боится, пускай она больше не её часть.
А потом – словно очнётся, и тихо пройдёт в спальню, пока муж на работе.
К единственному ящику комода, запертому сложным заклинанием – не каждый раз и захочется открывать даже ей, да и не всякий откроет.
А в нём – фотография. Та самая, с которой когда-то всё началось.
Достаёт, смотрит – замирает, как и перед теми, что у всех на виду – и заморгает вдруг часто-часто, и сквозь капельки на ресницах покажется, что фотография снова в движении.
Мёртвая, неумело склеенная на разрывах – не сразу приноровилась – маггловским скотчем. И три девочки в школьной форме на фотографии – очень похожие.
Только на двух слизеринские шарфы, а на одной – той, что в центре – шарф рэйвенкловский.
А девочки держатся за руки, и линия разрыва проходит как раз по ладоням.